Найдите на карте Африку, а на ней — Занзибар. Отсчитайте от него 1600 километров на запад. Видите дивные точечки? Это 115 Сейшельских островов: 338,5 квадратных километров земли, 80 тысяч жителей и великое множество влюбленных парочек, которые приехали сюда в поисках романтики.
Ahnsoorssdahr Zhahn
С небес сейшельское солнце печет. Оно здесь цвета чистого золота. И висит прямо над пляжем Ансе Сурс Д'Аржент. Никто не знает, почему пляж называется так красиво и непонятно. Никто и не задумывается, потому что гораздо больше поводов для раздумий дает местный вариант названия пляжа: Ahnsoorssdahr Zhahn. Все пытаются произнести это хотя бы по слогам. А вот я уже натренировалась, поэтому произношу непроизносимое, казалось бы, словосочетание быстро и c правильной интонацией.
На Сейшелах я совершенно случайно познакомилась с одной молодой француженкой по имени Майте. Мы обсуждаем пляж — произведение природы из белого песка, пальм и деревьев такамака. А между ними — гранитные скалы, причудливо разъеденные ветром и волнами. Исключительно высокохудожественный пейзаж. «Это не просто красивый пляж, — говорит Майте с придыханием, — это апофеоз гармонии». Я прячу улыбку: какие они все-таки нежные, эти французы. «Вот смотри: деревья расположены именно там, где и должны,- продолжает Майте. — И скалы тоже». Она приехала сюда со своим женихом, Антуаном, — такой же возвышенный, кстати, парень. А еще я познакомилась с русской парой, Катей и Мишей. Они молодожены и целыми днями валяются на пляже — ленивы, как тюлени, но, тем не менее, молодые и красивые. Да, впрочем, все мы ничего.
География и этнография
Три главных сейшельских острова — Маэ, Прален и Ла Диг — расположены в четырех градусах к югу от экватора и в 50 километрах друг от друга. Совершенно объективно — здесь самые лучшие в мире пляжи. А Ансе Сурс Д'Аржент на Ла Диге — лучший среди лучших.
Для многих европейцев Сейшелы — этакая тропическая декорация для романтического путешествия. Я поняла это еще в самолете, когда разглядывала своих попутчиков. Парочки непрерывно целовались и нежно смотрели друг на друга… А самолет тем временем парил над бирюзовым морем, намереваясь приземлиться на Маэ — самом большом и самом населенном сейшельском острове.
Каково чувствовать себя чужой на этом празднике жизни и любви? Что делать одиночке на острове, куда все приезжают вдвоем? А очень просто: надо посвятить себя созерцанию природы. Это развивает и облагораживает. Что же мне рассматривать, кроме пляжей и резвящихся на солнце парочек? Птиц, конечно.
В столичном городе Виктория, который расположен между морем и зелеными горами Маэ, стоит замечательная скульптура в абстракционистской манере. Это три птицы, пардон, цвета кожи молодого сейшельца (вот какие сравнения рождаются в одиночестве). Фигуры эти изображают Европу, Азию и Африку, чьи народы здесь веками смешивались, пока не получилось нынешнее население Сейшельских островов. Из европейцев первыми сюда прибыли французы, потом острова завоевали англичане. А когда Сейшелы в 1976 году добились независимости, страна обратилась к своей древней культуре. И вот результат: официальных языка три — французский, английский и креольский. Креольский — очень забавный язык. Популярно объясняя, это французский, который пишется так, как слышится. Например, французское название аллегорической скульптуры трех птиц — Trois Oiseux — пишется на креольском Trwa Zwazo. Креольский язык натурально сводит французских туристов с ума. Вот читают они слова типа wi и orevwar — и помирают со смеху.
В заповедном лесу
Мой отель на Маэ расположен по другую сторону гор от Виктории. Отель стоит прямо на огромном пляже Beau Vallon. Здесь много гостиниц и ресторанов. Сначала можно покататься на водных лыжах, а потом присоединиться к прочим отдыхающим, которые дефилируют по огромной песчаной дуге пляжа туда-сюда. Многие из тех, кто приезжает на Сейшелы, ограничиваются этим. И зря. Потому что в жизни всегда есть место маленькому приключению.
Одним прекрасным утром мне удалось вытолкать разомлевших Катю и Мишу на автомобильную прогулку по Morne Seychellois National Park — гористому лесному заповеднику. Мы долго едем по серпантину и около какой-то речушки, в тени, останавливаем машину и вылезаем, чтобы устроить скромный пикник в русском стиле. Густой аромат тропических цветов подступает со всех сторон. И тут у моих ног раздался резкий звук... «Это лягушка, — спокойно говорит Миша, — я читал». Громкая лягушка больше похожа на комара. Она меньше моего мизинца и цвета кофе с молоком. Ее глаза увеличивались в несколько раз, когда мимо пролетала потенциальная еда.
Потом мы обнаружили растение-хищника и долго смотрели, как оно поймало какую-то зеленую муху в свое чрево, похожее на сумку. Еще мы увидели сейшельскую пустельгу — крошечного серого сокола. Это один из самых странных видов в мире, и живет он только на Сейшелах.
Я знаю, о чем вы сейчас думаете, читатель. Вы думаете: какие еще лягушки, какие соколы! Она прилетела в рай — и вместо того, чтобы расслабляться у океана, бегает по лесу, прислушиваясь к тому, как кто-то пищит у нее под ногами! А вот что я вам на это отвечу: это и есть Сейшелы, здесь каждый делает то, что ему хочется. То есть полный плюрализм.
Родина кокосовых попок
Двухмоторный самолет компании «Эйр Сейшел» только успевает взлететь и сразу же заходит на посадку. Мы прилетели на остров Прален. На Маэ куча пляжей и живописных гор, но он все-таки слишком велик, чтобы быть раем. А Прален в самый раз — всего лишь четыре километра в ширину и один в длину. Здесь всему задан исключительно ленивый ритм. Да, на Пралене есть роскошные отели и изысканные рестораны, но всего в двух шагах от них можно увидеть горный ручей, укрытый зеленым балдахином из пальм и хлебных деревьев. А в нем прекрасные островитянки стирают белье, колотя его о гранитные камни. «Вonzur», — кричат они радостно каждому встречному и поперечному.
Мои прогулки по Пралену проходят по маршруту пляжи — лесистые холмы — деревеньки. Я вижу, как над морем порхают стаи белых летучих рыб, похожих на живые снежки, а когда вхожу в лес, гигантские летучие мыши вместе с летучими лисами лениво машут крыльями над моей головой. Высокое дерево возле селения Большой Ансе облепили черные попугаи. Они разрывают фрукты и выкидывают из них косточки. Под деревом постоянно идет небольшой косточковый дождь.
В центре Пралена есть маленькая зеленая долина, где растет то, что считается символом Сейшельских островов, — морской кокос, большие орехи неприличной формы. Взрослые деревья достигают 30 метров в высоту, а их листья 14 метров. Сами же орехи бывают по 22 кило. Это самые большие семена в мире. Они, как деликатно выразился наш гид, имеют «некоторую схожесть с женским тазом». Причем схожесть эта сразу бросается в глаза. В 1881 году британский генерал Чарльз Джордж Гордон даже запретил выращивать непристойные орешки, правда, ненадолго.
Остров для пешеходов
Следующий остров, куда мы отправились с Катей и Мишей, называется Ла Диг. Длина его пять километров, ширина — три.
Если по Маэ, на мой взгляд, хорошо ходить или бегать, а на Пралене — подниматься на горы и холмы, то на Ла Диге надо просто гулять по пляжам, валяться в тени и не утруждать себя ничем. Машины, которые встречаются на здешних улицах, можно пересчитать по пальцам. Люди ходят пешком или ездят на велосипедах, которые можно взять напрокат у сейшельских тинейджеров. «Пункты проката» находятся почти под каждым деревом. И все вокруг — в шортах, а то и в бикини. Крупных отелей немного. Туристы предпочитают останавливаться в маленьких гостиницах — то, что раньше мы называли «частным сектором».
Катя, Миша и я, а также Майте и Антуан, которых мы встретили на Ла Диге, живем в шато Сан-Клод. Это старинный отреставрированный дом, который стоит рядом со столь же старинной плантацией. В XVIII веке здесь выращивали мускатный орех, корицу и гвоздику. Сейчас шато владеет та же семья, что триста лет назад. Нашу хозяйку зовут Анж. Она сервирует большой стол для завтрака, нравы очень простые: «Хотите лимончика? Говорят, он полезен для либидо...»
Ночью в соседнем баре играет музыка. Мы заходим и обнаруживаем внутри самый настоящий интернационал. Темнокожие пьют на брудершафт с белыми, арабы в обнимку с евреями. Сейшелы сближают.
Черный мухолов
Следующие два дня мы много катаемся на лошадях и автобусах. Идиллия во всем, но я все равно продолжала свои природоведческие исследования. В одном заповедном лесу увидела черного мухолова — красивую птицу, которую местные жители зовут вдовой за ее траурное оперение. Особенно красивы самцы с шикарными большими-пребольшими хвостами... (Сюда все-таки нужно приезжать парами.) Кстати, на Ла Диге живет особый подвид сейшельских черных мухоловов. Таких сейчас осталось только 40 штук.
Однажды утром мы с моими друзьями сели на велосипеды и поехали по побережью на запад. Доехали до маленького кафе и устроили привал. Официант вскрыл для нас два морских кокоса. На песке я заметила одинокий след трясогузки. Катя и Миша немедленно завалились в тень «отдохнуть». Антуан собирал ракушки, а мы с Майте ходили по воде. Вот так дошли до остова какого-то древнего корабля и обнаружили рядом с ним старого рыбака, который меланхолично перебирал крючки и лески. «Клюет?» — поинтересовались мы вежливо. Он затряс головой и сказал, что не клюет ни фига. Пока мы сочувствовали аксакалу, накатил прилив, и мы, высоко вскидывая ноги, поскакали на сухое место. Причем старик оказался гораздо проворнее нас...
Сколько существует синонимов слова «прекрасно»? Без разницы — ни один из них не скажет правды о Сейшелах. Деревья стоят там, где должны. И скалы. И Сейшелы, конечно же, тоже.
