Громадный и сумбурный Каракас — далеко не лицо страны. На деле Венесуэлу считают одним из самых колоритных уголков мира. Пышная, яркая природа. Солнечное побережье. Необитаемые острова, поблескивающие льдами вершины и мощные водопады. Множество животных и птиц...
Венесуэла — именно та земля, которую открыл Колумб, совершая свое третье путешествие к берегам Нового Света. Территория, с которой началась золотая лихорадка испанцев. Так уж сложилось, что не в Мексике — колыбели доколумбовых цивилизаций, а в Венесуэле разворачивались те трагические события, которые привели к вырождению многих индейских племен. Три века испанской колонизации, десять лет кровопролитной войны за независимость и долгожданная победа под предводительством Симона Боливара, провозглашенного освободителем Латинской Америки.
Первое, на что обращаешь внимание, попадая в Каракас, — изумрудный хребет Эль-Авила на севере, взметнувшийся над южноамериканским Нью-Йорком. В джунгли Авилы, на высоту в 2500 метров, можно попасть прямо из шумного города, воспользовавшись канатной дорогой. Двадцать минут — и ты оказываешься совсем в другом мире. Тишина. Опрятные «швейцарские» домики с черепичными крышами. Под ногами на улице в качестве сорняков растет все то, что у нас красуется дома в горшочках. С одной стороны хребта — мегаполис, с другой — лазурь Карибского побережья. А на юго-востоке от Каракаса горы буквально утопают в плантациях бананов, какао, папайи, сахарного тростника и индиго. Там, всего в 15 километрах от города, люди ходят в набедренных повязках.
Двигаясь параллельно побережью на юго-запад от Каракаса, удивляешься, как в мгновение ока буйная зелень карибских Анд сменяется пустынными, выжженными ландшафтами Льяноса. Порой ни деревца, ни следа на широких пространствах прерий, в которых нет ничего из индейской романтики. Но везде вдоль дороги тянутся колючие заборчики фермерских хозяйств. Люди живут здесь рассредоточенно, семьями, лишь иногда — малочисленными поселками, занимаются разведением домашнего скота, часто имеют стада в десятки тысяч голов. Поселки одноэтажные, улицы неухоженные. Дома прямоугольные, яркие, выкрашенные в красные, зеленые, синие цвета. Встречаются строения из глинобитного кирпича, крытые соломой, возведенные посреди хаотичных банановых зарослей.
Жители подрабатывают с помощью чичерони — пережаренными на кипящем масле до хруста кусками сала (гадость страшная). Работы в поселках нет, поэтому основное занятие людей здесь, если ты не содержишь ранчо, — это огород круглый год, кустарное производство или частичная занятость в городах. Автобусное сообщение в Венесуэле развито сильно, нигде не задержишься более чем на два-три часа. Цена проезда (на наши деньги) — один рубль два километра. Отличные дороги, много машин. Недорогие посады — придорожные гостиницы — тоже распространены повсеместно. Одноместный номер с душем, кондиционером стоит от 150 до 450 руб. Ближе к городам цены на гостиницы возрастают, а качество обслуживания падает. Поэтому ничего удивительного не будет в том, если в глубинке вам преподнесут в номер колу, включенную в плату за номер, который стоил, к примеру, 200 руб. В целом сервис в теплолюбивой Венесуэле по сравнению с заснеженной Россией на высоте. Во всяком случае кондиционеры везде есть.
Совсем другое представление возникает о Венесуэле в Андах — Кордильере?де-Мериде. Негритянские лица здесь сменяются на индейские. Появляются мулаты и самбо. А студенческий городок Мерида и вовсе похож на европейский! Многие туристы из Германии, Франции, Англии прилетают сюда на зимние праздники погостить в лето, подивиться на вечнозеленые лиственничные леса, попробовать мороженое из форели, полюбоваться пиком Боливар, расположенным всего в 12 километрах от города, и подняться на высоту 5000 метров, воспользовавшись самой высокой канатной дорогой в мире. Мерида и ей подобные городки, разбросанные по долине, своими колониальными застройками, многочисленными церквями, монастырями и часовнями из белого камня скорее напоминают архитектуру Перу и никак не похожи на однотипные, скучные деревни области Льянос-Ориноко. Венесуэльская Мерида — визитная карточка Латинской Америки.
Достаточно отдалиться от Мериды на десяток километров, как шумная, праздничная жизнь вновь затихает. Витиеватые повороты дороги подводят к самому горному краю, где парят коршуны, задумчиво плывут облака, а крутые лесистые склоны украшают радужные водопады, готовые рассечь землю насквозь. Воздух свеж, но... редко прозрачен. Все детали скрадывает голубоватая дымка, создающая иллюзию недоступности. Строгая синева гор, дарующая душе путешественника благодатное состояние. Картину дополняют декорированные фермерские домики у обрывов, где люди — чаще уже индейцы — с давних времен ведут традиционный образ жизни: выращивают знаменитый андский картофель на высоте 2500 метров, пашут плугом, держат лошадей. Поражаешься, как в Андах ухоженно. Казалось бы, тропические дебри непролазны, но нет — порядок везде. Деревья не рубят без разбора. Сады, цветники. И мусора на дорогах в Андах не увидишь. Люди работают — сразу видно. Экономически развиваются, живут дружно. И уважают свой труд. Невольно делаешь вывод: Анды очаровательны! Здесь царит мир и покой. Но, спускаясь с гор в штат Сулия, мгновенно теряешь все настроение. Снова негры — потомки рабов. Снова вокруг бедность и грязь.
Области к западу от озера Маракайбо — это опять саванна, зимой — мертвая степь, в период дождей — болотистая местность, покрытая сочным высокотравьем, достигающим двух метров высоты. Вдоль пустынного шоссе все те же колючие заборчики ранчо. Свободной земли нет, и шагу ступить негде! Если не скотоводческое хозяйство, то обязательно национальный парк — так везде в Латинской Америке. Редкие жители продают сок из сахарного тростника, выжимаемый прямо на дороге с помощью внушительного вида железной конструкции, работающей на шестеренках. На западе переливается хребет Сьерра?де-Периха, лишенный предгорий. Ровная, как полотно, саванна упирается прямо в него. Ближе к столице штата просторы уступают место запыленному, индустриальному пригороду. И ты вдруг понимаешь, что даже выжженная саванна прекрасна — в город ни за что не хочется возвращаться...
Маракайбо — один из важнейших экономических центров и второй по населению город страны — расположен на берегу озера-лагуны с одноименным названием. Озеро является самым большим пресноводным водоемом континента, славится залежами нефти, а с XV века известно как район базирования пиратов. С морем оно соединяется узким горлом, через которое возведен самый длинный (8679 метров) в Южной Америке мост Рафаэль-Урданета. Окрестности озера запоминаются рыбными блюдами, лагуна украшена пестрыми рыбацкими гондолами. Под мостом круглосуточно пасутся клошары.
На северо-востоке от Маракайбо расположен редко посещаемый туристами городок Коро — первая столица новой испанской провинции Венесуэла (единственный населенный пункт Венесуэлы, внесенный в Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО). Его можно считать самым старым испанским городом на континенте, ведь именно отсюда отправлялись первые сухопутные экспедиции вглубь страны. Дорога в Коро проложена по пустыне и украшена трехметровыми кактусами толщиной с приличную березу. Обычное дело здесь встретить тарантула или змею. На середине пути — частный музей динозавров, где доисторические разинутые пасти и по сей день выглядят устрашающе. Вокруг Коро высятся барханы, скрывающие его от побережья. В самом городе множество построек колониальной эпохи, в центре — еврейское кладбище XIX века.
Далее на восток по побережью следует Маракай. Это город курортов, фешенебельных отелей, пальмовое побережье которого, располагающееся всего в 200 метрах от трассы, тянется на протяжении десятков километров. От Маракая ходят катера на Лос-Рокес — архипелаг, состоящий из 346 островов, — идеальное место для тех, кто желает позабыть о цивилизации и почувствовать себя Робинзоном Крузо. Коралловые рифы, мягкий, кремового цвета песок, вода 28 °C и... ни капли пресной воды.
На юго-востоке страны расположено Гвианское плоскогорье, занимающее почти половину площади страны. Население его составляет всего три процента от общего числа. Ни ранчо, ни дорог здесь нет — только один влажный экваториальный лес (сельва), сильно подтапливаемый в период дождей, да идеально отвесные столовые горы — тепуи — с обрывами в 1000 метров. Плоскогорье населяют редкие группы индейцев, мало контактирующие с большим миром, порой не признающие испанский язык как таковой и до сих пор промышляющие с помощью яда кураре и плевательных трубок. Некоторым из них как коренному народу позволяется охотиться даже на «краснокнижных» ягуаров. Гвианское плоскогорье на юге плавно переходит в затерянный мир Амазонас — землю тысячи рек и ручьев (истоков реки Ориноко), тоже населенную индейцами, предпочитающим благам цивилизации охоту и собирательство. И если на само Гвианское плоскогорье можно улететь пятиместным самолетиком из города Сьюдад-Боливар, то посещение этих районов крайне затруднительно.
Восток страны занимает дельта реки Ориноко — одна из самых крупных по площади в мире, — в ночное время изобилующая крокодилами, населенная несколькими видами пираний, пресноводными дельфинами и анакондами. Пираньи, столь жадные до крови, оказывается, не так опасны! Разве что только для женщин в определенный период. Куда опаснее черви филярии, клещи и москиты — переносчики вирусов.
Как в дождливое, так и в сухое время дельта представляет собой непрерывно испаряющиеся болота, утонувшие в непролазных кущах. Буйство зелени столь велико, что диву даешься, вдруг оказавшись посреди леса. Каких только фруктов здесь не растет! Деревья усыпаны апельсинами, плоды папайи достигают десятка килограммов. По листве шуршат крупные ящерицы размером с небольшого варана. Люди живут в поселках, которые вытянуты вдоль речных рукавов, являющихся своеобразными магистралями. Существует даже специальный водный автобус — широкое каноэ с сиденьями и соломенной крышей, на которое продают билеты. На таких «автобусах» можно за день-другой добраться до моря.
Улица в поселке всего одна — выложенные последовательно бетонные плиты тянутся сотню-другую метров и обрываются в грязь. Вдоль такого «проспекта» растут пальмы или тенистые плодовые деревья. Центр поселка всегда на берегу. За кокосами обычно ходят в лес, многие их вообще не выращивают. В других районах, наоборот, специально разводят на фермерских хозяйствах. Жилье даже зарабатывающие люди предпочитают строить сами. Иной раз глядишь — две «ямахи» у человека, каждая по 40 лошадиных сил, а дом построен из глины, пол — земляной, и ботинок хозяин не носит! Спрашиваешь: почему? Все, что от природы, венесуэльцы традиционно считают здоровым.
Заглянув в жилище (выход — прямо на улицу), поражаешься, увидев в окружении незатейливой обстановки музыкальный центр. На заднем дворе хозяева испокон веку готовят пищу на огне, и тут же параболическая антенна! И даже у совсем бедных индейцев, не имеющих иного крова, кроме натянутого дырявого полиэтилена над головой, стоит телевизор! На полу — мусор, вокруг убожество... И чумазый мальчонка, весело шлепая по грязи, неумело сжав в руках пульт, переключает телевизионные каналы!
Иная картина открывается ближе к устью реки Ориноко. Здесь в деревянных домах на воде живут «люди каноэ». Их жилища поддерживают сваи. Традиционные занятия этих индейцев — резьба по дереву, ловля пираний и стрельба по крокодилам. Другие группы индейцев не имеют постоянного места жительства и вечно кочуют с гамаками по стране, как их давние предки. Гамаки подвешивают там, где застает ночь: на автовокзале или прямо посреди улицы, — зацепив за фонарный столб. А утром отправляются дальше.
Ну и конечно, гордость венесуэльцев — остров Маргарита, земля, на которую впервые ступил Христофор Колумб. Вообще, карибское побережье — один из самых перспективных районов для морского отдыха в Латинской Америке. Богатые полезными ископаемыми недра, неисследованные джунгли... Чудесная, на сегодняшний день бурно развивающаяся страна! Что ее ожидает впереди?
