Этот город-великан, стоящий на двух континентах, потому так и притягателен, так понятен русской душе, что она сама разрывается между Европой и Азией, между Западом и Востоком...
«Ты бы мог написать в июньский номер про Стамбул? – спросил главный редактор. – Ты же бывал в Стамбуле...»
«Все бывали в Стамбуле...» – от прямого ответа уклоняюсь, как от лотерейных билетов. Надо выгадать время. Бухнуть: «Нет, не могу» – значит, расписаться в профнепригодности, но скоропалительно кивнуть: «О чем речь, эфенди!» – еще опаснее.
Ну да, я посещал этот мегаполис дважды. Ненадолго. Без всякого дела: veni, vidi... Оба моих декабря оборачивались бесснежной, безветренной и недождливой еврозимой, с шампанским и поцелуями в новогоднюю ночь на плоской крыше отеля. И я совсем не представляю, каково в Стамбуле в начале лета. Наверное, пыльно и жарко, и толпы разомлевших туристов оккупируют Святую Софию и паромы в Эминёню, а гостей города безжалостно осаждают торговцы сувенирным барахлом.
Задумчиво лезу в путеводитель: «К концу апреля становится уверенно тепло и зацветают тюльпаны. Дальше, с начала Тюльпанового фестиваля по конец Джазового (то есть с конца апреля до середины июля), в Стамбуле – лучшее время. В июне начинаются пляжные радости...»
Даже так? А ты: пылища, жарища... Знаток!..
Впрочем, патентованного вояжера не должно пугать незнание каких-то сезонных деталей, равно как и отсутствие свежевыжатых впечатлений и бодрых зарисовок. Стамбул растет, как подросток во время каникул, численность его населения толком не знает никто, но, в конце концов, традиции и ритуалы – не птицы. И достопримечательности не меняют насиженных мест со сменой времен года. И узоры ковров, мозаик и витражей прежние. И анисовая водка – ракы – все так же струится в граненый стаканчик и разбавляется водой. И дымится плов с мидиями в забегаловках по обе стороны Босфора. И горы специй на Египетском базаре не тают уже много-много лет...
По-настоящему, всерьез смущает иное: писать о Стамбуле сегодня – и банально, и неловко. Все равно что делиться воспоминаниями о венецианской лагуне или, скажем, очередном московском концерте Сезарии Эворы. Или цитировать комедию Гайдая: «Стамбул – город контрастов». Ведь все, решительно все бывали в Стамбуле! Или почти все. А почему не съездить: за визой в посольстве не кланяться, лететь недалеко, жить, пить-есть и отовариваться недорого.
Стамбул у нас в моде, он в джентльменском наборе любого обладателя загранпаспорта – от метросексуала, облюбовавшего стеклянный танцпол бара Nu Teras, до челночника, прописанного в магазинах круглосуточных дубленок. Лично знаю целую группу граждан, по нескольку раз в году бескомпромиссно отводящих здесь душу в гуляньях, чревоугодии и шопинге. На босфорские берега они носятся на выходные, словно на дачу в Малаховку.
А если кто еще не был – по причине хронического домоседства, мегалофобии (боязни всего большого) или временных финансовых затруднений, тот миллион раз видел весь стамбульский шик-блеск в телеящике. Дворец Топкапы, Золотой Рог, рыбаки и кошки на Галатском мосту.
Минареты и базары, платаны и кипарисы, хаммамы и мейхане (по-нашему бани и трактиры). Стертые ступени, ведущие в мечеть Беязит, и озеро голубей на площади перед ней... Что к этому прибавишь? Какими ощущениями и чувствами, ароматами и звуками, деликатесами и аттракционами, мирными бухточками и злачными закоулками удивишь?
Да и как написать что-то рациональное, прозаическую инструкцию к пользованию этим веками возводившимся Новым Римом, когда после последнего зимнего визита я уже рассказал про него стихами?
«Стамбул меня затянет, как паук, / как на дрожжах взбесившееся тесто. / О том предупреждал Орхан Памук, / певец гонимый, он же – гений места. // Словарь распух: кебаб, кальян, килим... / Что взять еще во чреве Гранд-базара? / От зазывал бегу, как от пожара. / Зима в Стамбуле – лучшая из зим!»
Тут есть, пожалуй, нужда в ремарках. Про Памука, главного из ныне живущих турецких романистов, преследуемого на родине «за оскорбление национального образа», не слышал только ленивый.
Слышали, а вот читали ли? Нобелевскую премию писатель получил в 2006 году за то, что «в поисках меланхолической души своего родного города открыл новые символы столкновения и переплетения культур». Мой совет нечитавшим: прежде чем отправиться в Стамбул – в первый, в сто первый ли раз, выкройте время и нырните в памуковскую «Черную книгу» или в его же недавнее сочинение «Стамбул. Город воспоминаний». И вы поймете, дегустируя его тексты, что главный турецкий город, тот самый открыточный, шумный, пряный и праздничный, густо пропитан грустью, как пахлава сиропом. Что это «идеальный город живописных лачуг». Что меланхолия – часть характера гордого стамбульца (по другой версии – стамбулита).
Прислушаемся к Памуку, садясь на паром или в морское такси: «Нам нравятся прогулки по Босфору, потому что мы ощущаем, что здесь, в сердце огромного, древнего и осиротевшего города, живет свобода и сила глубокого, могучего и своенравного моря. Человек, быстро плывущий на пароходе по неспокойным водам Босфора, чувствует, что грязь и дым перенаселенного города остались на берегу, чувствует, как он наполняется силой моря, и понимает, что и здесь, в этом людском муравейнике, все еще можно быть одному и оставаться свободным».
К вопросу о комментариях. О том, что в русском языке масса тюркизмов, нас предупредили еще в начальной школе. Кебаб, кальян, килим – из упомянутой мною троицы недоумение может вызвать лишь последнее словцо. Килим – шерстяной ковер ручной работы, без ворса, некрашеный, двусторонний. На территории Голубой мечети, она же – мечеть султана Ахмеда, расположен специальный Музей ковров, где есть старинные килимы. Изысканнейшие и, как свидетельствуют знатоки, лучшие в мире образцы ковроткачества и ковроплетения представлены в Музее турецкого и исламского искусства. Но в принципе весь
Стамбул – музей ковров и часто – музей под открытым небом, когда частью экспозиции может стать и беспородная кошка, сыто растянувшаяся среди волшебных узоров, и усевшийся рядом торговец, сладкоголосый, как певец Таркан. И не удержаться от очередной фотосессии...
Стамбул – идеальное место для упражнений с фотоаппаратом. В объектив охотников за ускользающей красотой просятся не только величественная, вычурная и, будем честны, местами потрепанная архитектура монарших дворцов и оттоманских особняков, морские пейзажи, лавки антикваров и старьевщиков, рыбные прилавки.
Очень хочется запечатлеть жителей города – колоритных, живописных, темпераментно торгующихся или сонно играющих в карты. Эй, осторожнее! Они скорее всего разрешат вам себя щелкнуть, однако если вы увлечетесь ролью папарацци, можно нарваться на неприятности. Не фотографируйте стариков и женщин, особенно если турчанка в черной парандже.
В Стамбул ездят не за будущим, а за прошлым, за рахат-лукумом воспоминаний. То, что раздражает в Москве или в Петербурге, в Казани или Томске, здесь умиляет. Старинные дома, где выбиты стекла, сломаны оконные переплеты, заколочены двери, продырявлены крыши. Облупившиеся особняки, увитые засохшим плющом. Ржавые катера.
Изъеденные временем ступени.
Харчевни, которых не касалась рука дизайнера, – с нелепыми вывесками, с выцветшим китчем вдоль стен. Тесные магазинчики, до потолка забитые всякой ненужной всячиной, вышедшей из моды еще в прошлом веке.
Только как не восхититься лавкой светильников, гигантская сияющая гроздь которых манит к себе в час закатный? Как выбрать среди горы разноцветных подушек самую уютную? И как не потянуться за очередной расписной тарелкой – с бирюзовыми и алыми тюльпанами, символом богатства, за шкатулкой неземной красоты и стеклянными стаканчиками для чая, за серебряным кальяном?
За коробкой с восточными сладостями, за пачкой ароматизированного фруктами табака или за совсем уж запредельным – вроде кожаных домашних туфель? И ничего, если при хмуром свете русского солнца все ваше турецкое богатство покажется немного крикливым, слегка грубоватым, ремесленным, ни в какой угол не вписывающимся, все швы вылезут наружу, а чаепитие обернется внеплановым визитом к стоматологу. Прочь сомнения! Брюзжать будете дома, а пока вы в Стамбуле, всем этим надо упиваться и наслаждаться.
Стамбул – скатерть-самобранка. Еда – одно из главных городских развлечений, босфорское счастье. «Многочисленные», «всевозможные», «разнообразные» – эти прилагательные употребляют чаще всего, описывая стамбульский общепит, его кофейни, чайные, мейхане, наргиле-кафе и рестораны. Кстати, иные туристы в них так и не заглядывают, поскольку здесь без опаски можно заправить себя уличным фаст-фудом: хоть шаурмой (в Стамбуле она называется денёр), хоть куском багета с жареной макрелью, хоть апельсиновым или гранатовым фрешем и пакетиком миндаля и фисташек.
А чем плохо перекусить бёреком (слоеный пирожок) или кокоречем (лепешка с рублеными бараньими потрохами), чтобы весело двигаться дальше! Хотите, осчастливьте своими монетами продавца каштанов – его легко приметить издали благодаря полосатой крыше над тележкой.
Здесь без всякого ресторанного гида можно зайти в приглянувшееся место (скорее всего вас в него затянут, зазовут, увлекут) – лучше, конечно, если место будет «с видом» – и поесть основательно.
Выберите ли вы лахмаджун, это турецкий брат итальянской пиццы, долму, тефтели, закажете ли суп из языка, мусаку с кабачками или фаршированных кальмаров, все равно начнется трапеза с возбуждающих глаза и аппетит закусок-мезе, с непременных оливок, солений и маринадов, сыра и анчоусов. А захотите отведать многосложную кухню времен Османской империи, отправляйтесь в исторические рестораны – с бархатом, изразцами, террасами, с блюдами, впечатляющими уже своими названиями – «Султану понравилось», «Дамские бедрышки», «Губки красавицы», «Имам лишился чувств». И ничего, если за пышностью слов скрывается баранина с баклажанами, бараньи котлетки или опять же баклажаны, фаршированные смесью из чеснока, зелени и помидоров. Все будет приготовлено с чувством и... с превосходным оливковым маслом, без которого нельзя вообразить турецкую кухню.
Не удивляйтесь, что после считанных дней стамбульских пиршеств ваш автор напишет: «Что привезу? Мне стыдно, но – живот: / жрал требуху, барашка и рыбешек, / и к сладостям тянулся, как ребенок: / »Халва, халва!« И дрых себе, как кот».
Что привезу?.. Везти надо энергию Стамбула, жадно впитав ее в себя. Вот главный трофей. В конце концов, выпив литр чая и по третьему кругу рассказав всю свою жизнь, вы обязательно сойдетесь в цене. И этот город, купающийся в солнце, станет вашим. И поплывет по волнам вашей памяти. Безразмерный, романтичный, богатый для глаз. Ласкающий слух именами своих районов: Бейоглу, Уксюдар, Каракёй, Султанахмет... Волнующий и возбуждающий. Умиляющий и утомляющий простотой нравов. Подавляющий величием (пусть и былым). Предсказуемый и невероятный. Сияющий. Город на все времена. «Пусть каждый твой торгующий старьем / подвал спасется от житейской бури. / Вздохну, прощаясь: »Если
мы умрем, / то это будет явно не в Стамбуле!.."
