Пальмы и новогодние елки встречали меня в египетском отеле, куда я прибыла, предвкушая безмятежную неделю на пляже и созерцание разноцветных рыбок в Красном море.
Дежурный в приемной застегнул на моей руке пластиковый браслет серебряного цвета – пропуск в рай, где «все включено». Я заметила, однако, что большинство новоприбывших получали красные браслеты. Однако я даже не подозревала, что означала эта разница в цветах.
Едва распаковавшись, я отправилась исследовать экзотические сады четырехзвездочного отеля.
«С дороги!» вдруг кто-то резко крикнул сзади, на моем родном русском языке. Мальчишка лет двенадцати промчался мимо меня вниз по холму с такой скоростью, что я едва успела отскочить в сторону.
Вскоре выяснилось, что почти все вокруг меня говорили по-русски с разными акцентами, а нередко и по-украински.
Впервые в Шарм-эш-Шейхе, я была готова к сюрпризам, но не ожидала, что русский здесь – «язык интернационального общения», как говорили в былые советские времена... И совсем не представляла, что в этом экзотическом отеле мне доведется окунуться в как будто такое далекое прошлое.
Еще на подъезде к отелю, рассматривая уличные вывески из окна автобуса, я обнаружила, к своему удивлению, что герои моего детства крокодил Гена и Чебурашка обосновались и на Синайском полуострове. Русских туристов так много, что на них работают целые агентства.
Но другие «приветы из прошлого» были менее приятны.
Утром пошла позагорать на пляж. Двое мужчин, прогуливаясь вдоль моря, по привычке жаловались на коррупцию. Судя по разговору, один из них до недавнего времени работал в госавтоинспекции:
- Я зарабатував до мильйона в год... Так ты подумай, шо те наверху имели!- негодовал он, не уточняя о заработках в какой валюте шла речь.
В нескольких метрах от моего лежака, компания играла в карты.
«Пять минут осталось!» провозгласил один из мужчин. Через несколько минут, а именно в десять утра, в пляжном баре начинали отпускать крепкие напитки.
На его указательном пальце сверкал громадный золотой перстень с драгоценным камнем, а шею и руки украшали массивные золотые цепи. Насколько помнится, такие украшения были популярны в начале 90-х, в период так называемого «дикого» развития капитализма на бывших коммунистических просторах.
Трудно однако было поверить, что мода на них до сих пор не прошла.
Персональный шашлык
В обед отправилась в столовую отеля, где отдыхающим предлагали «шведский стол». Едва переступив порог, увидела в нескольких метрах от себя женщину среднего возраста и немалых размеров, одетую в яркую розовую тунику. Она двигалась мне навстречу, как крейсер, с горами еды на тарелках в обоих руках, и даже не глянула в мою сторону, когда я вжалась в стенку между двумя столиками, чтобы избежать столкновения.
За ней так же решительно двигались другие, с таким же суровым «прочь с дороги!» выражением на лицах.
Мое сердце сжалось. Я знала, на каком языке они говорят, даже раньше, чем они открывали рты.
«Гена и Чебурашка» гласит вывеска одного из местных туристических бюро
«Возьмем еще сладкого?» спросила девушка лет 20 с лишним своего друга, когда мы стояли в очереди за куриным шашлыком.
«Но у нас ведь уже четыре тарелки!» засомневался парень.
Разумеется, они не могли быть голодны. В конце концов, они были в состоянии заплатить долларов по 600 каждый за неделю проживания в этом отеле.
К тому же многие из них, как, скажем, эта пара, были слишком молоды, чтобы помнить легендарные очереди в магазинах и дефицит советских времен.
Вряд ли кто-либо из них пережил войну, как мой папа, который потом всю жизнь не чувствовал себя уютно, если в доме не было запаса соли на несколько недель.
Но, очевидно, «ген выживания», который подстегивал их запасаться всем, что есть в наличии, перешел в наследство новым поколениям.
...Наконец-то подошла моя очередь.
«Все, нету больше!» сказал не без злорадства по-русски повар-египтянин.
«Не могу ли я поговорить с менеджером?» спросила я по-английски, интуитивно стараясь ничем не выдать мой русский акцент.
Повар глянул на мой браслет серебряного и цвета ... и замер.
Словно по мановению волшебной палочки тут же появился менеджер, и сам стал готовить для меня шашлык.
«Мы хотим, чтобы британским туристам здесь было хорошо! – уверял он меня. – И чтобы вернувшись домой, они писали только хорошие отзывы»
Красные браслеты
На мое замечание, что очереди и борьба за еду не очень вдохновляют на написание восторженных отзывов, менеджер, понизив голос, почти с ужасом прошептал:
«Но вы видели эту толпу русских? Они же как саранча. Перед открытием ресторанов и баров они уже толпятся у дверей, чтобы успеть первыми к раздаче. Они объедаются за столом, а потом еще берут с собой еду в номер в пластиковых пакетах. Им всегда мало!»
За этим последовали еще несколько сюжетов в жанре фильмов ужасов: как одна русская дама ворвалась в столовую в шесть утра, требуя водки, а потом ее долго рвало, как вилки и ножи нужно докупать чуть ли не каждую неделю, потому что, как считал менеджер, их разбирали на «сувениры», как редко такие слова, как «извините» или «спасибо», звучат по-русски, и как устал от всего этого его персонал.
«Они считают, что заслужили отношение к себе как к особо важным персонам, но вместо этого им цепляют на руки красные браслеты... И они не понимают, почему»
Разноцветные браслеты, как выяснилось, использовались для моментального опознавания гостей – кто откуда. Серебряные – для британцев, синие – для итальянцев (которых, впрочем, в этом отеле было немного). А красные для «русских», как тут называли выходцев из всех стран бывшего Советского Союза.
Цветовой код помогал персоналу быстро сориентироваться, на каком языке говорить с каждым конкретным гостем, а также – какого стиля общения от него можно ожидать.
«Мы рады всем нашим гостям, сказала мне молодая официантка Шахендра. Она оказалась настоящим полиглотом, и могла изъясняться – благодаря как раз общению с разными гостями – не только по-русски и по-английски, но также по-польски и по итальянски. – Но как мне могут нравиться люди, которые никогда мне не улыбаются, никогда не спросят »как дела?« и могут запросто оттолкнуть с дороги, как будто официант – не человек?»
Более того, дабы уберечь от культурного шока отдыхающих разных стран, в отеле внедрили раздельные развлечения: еженедельные закрытые вечеринки для британцев и итальянцев, и даже эксклюзивные клубы для носителей серебряных и синих браслетов. Отдыхающие с красными браслетами должны были довольствоваться «Международным клубом», открытым для всех.
«Русские часто жалуются на то, что им дают красные браслеты. Некоторые просто срывают их с руки, – продолжала Шахендра. Но разве в цвете дело?»
«Жизнь удалась!»
Однажды вечером я пошла посидеть в клубе «только для британцев». Человек 10, не больше, потягивали коктейли и тихо беседовали. Где-то около 11:00 двери растворились, небольшая ватага русских молодых людей зашла внутрь... и остановилась у порога.
Никто им не преграждал дорогу. Британцы смотрели на вошедших с вежливыми улыбками. Но что-то, очевидно, было в атмосфере, что подсказало им, что здесь их не ждали. Возникла неловкая пауза, и «непрошеные гости», постояли, переминаясь с ноги на ногу, и удалились.
«Вот такая сегрегация – это единственный недостаток этого замечательного отеля. Зачем так унижать людей?» по дороге к себе в номер я услышала, как женщина жаловалась по-русски своему спутнику. Он согласно кивал головой.
Я понимала глубину их разочарования. Несмотря на почти четверть века после исчезновения «железного занавеса», они чувствовали, что мир их все еще не принимает.
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
