Наступает момент, когда компромисс невозможен. Зеленые океанские волны начинают врываться в твои сны, и незнакомые птицы кричат в ухо пронзительными голосами. Ты опустошаешь кредитку и летишь... в сказку.
Отдых au naturel
От экваториальных широт подсознательно ждешь утомительной жары. И первым на Сейшелах настигает удивление: как легко дышится! Стоит сдвинуться в тропик Рака или Козерога, и перенасыщенный испарениями воздух зажмет в тиски. Но экватор на просторах Индийского океана — это золотое сечение: 28 °C тепла круглый год, бриз и вкрапления дождиков. Такой благодатью особо отмечены два архипелага: Мальдивские острова — повыше экватора и Сейшельские — на семь градусов ниже его. И если скудная коралловая почва Мальдив сдерживает природную экспрессию, то Сейшелы дают ей развернуться в полной мере. И островитяне этому не препятствуют.
Для туристов приезд сюда — волнующий эксперимент. Неожиданностей хоть отбавляй. С райских небес на райскую землю в любой момент может политься вода, даже в самый сухой период. Иногда дождик не замечаешь, а иногда он не замечает тебя, обрушивая тонны воды и прилепляя одежду к телу. Тучка налетает стремительно и шанса укрыться не дает. Мокрый как мышь, ты вдобавок становишься жертвой москитов, которые наглым образом портят загар и моментально исчезают при первых лучах солнца.
Но и у солнца нрав капризный. Облака на сейшельском небе не редкие гости. С одной стороны, они украшают горизонт и придают пейзажам изысканное освещение, с другой — лишают отдыхающих бдительности. Отфильтрованный облаками ультрафиолет действует на кожу постепенно и незаметно, так что вареным раком обнаруживаешь себя лишь к вечеру. Без специального средства с защитным фактором не ниже 35 здесь никуда, а нудисты и любительницы отдыхать топлес должны вооружаться максимально — кремами и гелями от 50 и выше.
Сейшелы стали Меккой нудистов еще до выхода фильма «Эммануэль», ибо миниатюрных пляжиков тут хватает на всех. Здешний загар долговечен и красив, в благородной кофейной гамме, без заносов в желтый и красный. Пропитанная бризами кожа долго остается гладкой. Но когда после солнечных ванн тянет с разбегу кинуться в волны, лучше притормозить и осмотреться. Увы, самые красивые пляжи на островах некупабельны. За полосой песка обычно начинается мелководный риф, по которому с полкилометра приходится плыть, поджав живот и не размахивая ластами, чтобы не поцарапаться о кораллы.
Если же пляж нарядно окаймлен скалами, роскошная бирюзовая волна обрушивается на них с такой силой, что без доли безумства в воду не сунешься. Глубина у берегов в этих местах нарастает стремительно, и детишкам, даже тренированным, тут делать нечего. Семейные туристы предпочитают морские вылазки на рифы, куда их доставляют моторки. И правильно делают. Сейшельские пляжи не утилитарны: подстать произведению искусства, они требуют дистанции и почтительного созерцания.
Морские обитатели архипелага по большей части безобидны или даже пугливы, как сероперые акулки, часто навещающие прибрежные рифы. Да и сухопутная фауна Сейшел известна тотальной неагрессивностью. Все бы ничего, но живых тварей вокруг столько и ведут они себя так по-детски непосредственно, что с непривычки пребываешь в непрестанном трепыхе, улавливая движения и звуки и не зная, с какой стороны ждать очередного пришельца. На прогулках такие встречи почти всегда желанны. Ну разве только неприятно влететь физиономией в паутину и нос к носу столкнуться с ее солидным хозяином.
Зато как здорово гонять по берегу пальмовых крабов — на Сейшелах они колоссальных размеров! Такой крабик-отшельник, едва родившись, подыскивает себе ракушку по вкусу и прирастает к ней изнутри. Подрастая, он несколько раз меняет свой домик, пока тот не станет просто огромным. Схватишь его за «крышу», жилец высунет лапки, вцепится в твой палец остренькими щупальцами и совершит вместе со своей раковиной кульбит на песок. Самооборона как оружие и панцирь как щит — характерные черты местной фауны.
Главный щитоносец тут гигантская черепаха, панцирь которой достигает в длину 123 см. Когда-то такие во множестве обитали на Галапагосах и сейшельском атолле Альдабра. И к сожалению, пользовались огромной популярностью у моряков, до верху заполнявших корабельные трюмы живыми «консервами». Черепашье мясо сытное, и бедняжки способны долго обходиться без пищи. В результате к XIX веку их поголовье резко уменьшилось, сейчас на Сейшелах они содержатся только в неволе.
Всем известный черепаший старейшина Эсмеральдо проживает на Птичьем острове. Говорят, он на пару десятков лет моложе самой древней черепашьей жительницы земли — 175-летней Генриетты, перевезенной в Австралию. Каждый сейшельский отель почитает за честь обхаживать свое черепашье семейство, которое распоряжается территорией по своему усмотрению.
По-хозяйски ведут себя и пернатые. На Альдабре до сих пор обитает последняя в Вест-Индии нелетающая птица, белогрудый погоныш. А с чего бы ей летать? Порхают здесь птички помельче, вроде разноцветных голубей, и те с единственной целью опустошить за завтраком как можно больше тарелок умиленных туристов. Впрочем, ночью постояльцев умиление покидает. По стенам бунгало начинают шуршать гекконы, по полу мечутся непонятные тени, сквозь крышу влетают птицы, и, того и гляди, прямо на балдахин свалится летучая лисица. Под стон лягушек, шорох крыльев и топот ножек спокойно спит только понявший, что среди этих невидимых гостей он самый недолгий гость. Скоро уезжать, а они по-прежнему будут охотиться, выводить потомство и пугать новых отдыхающих. О звукоизоляции на острове Кузины и острове Птиц лучше совсем позабыть. На приветственных плакатах там черным по белому обозначено, что острова принадлежат птицам. Когда одни птички ложатся спать, вторые просыпаются, а третьи вовсю бодрствуют. В апреле — мае, в период гнездования, шансы выспаться среди 200 тыс. пернатых соседей практически равны нулю!
Ангелы по-креольски
Аборигены поначалу вызывают у туристов вялое раздражение, затем удивление и наконец восторг. В итоге, замученные цивилизацией, они пытаются сейшельцам подражать, но, как правило, безуспешно. Впитать креольский дух можно только с генами отца и молоком матери. А такого активного кровосмешения, как на Сейшелах, пожалуй, не происходило больше нигде! Французы привезли на остров кроме себя самих выходцев с Мадагаскара (мальгаши) и из Восточной Африки. Англичане — индийцев и китайцев. Не обошлось и без арабской крови: она была и у мальгашей, и у исконных островитян.
К XX веку сейшельский этногенез образовал национальное большинство, и народ стали называть креолами. Каких только похвал не удостоились местные красотки! Изящные и дикие — мечта европейца, тоскующего по экзотике, но неравнодушного и к хорошим манерам. Сейшельские мужчины долго оставались за бортом международного признания, но западные туристки положили конец этой несправедливости. Креолы замечательно хороши собой: рослые, статные, многие с правильными чертами лица. Но главный секрет их шарма — в сочетании душевной мягкости и физической силы. Они легко покоряют женские сердца и сами легко становятся жертвами своей чувственности. Увы, венерические болезни на островах не редкость. Островитяне относятся к ним фаталистически, не предпринимая попыток лечиться.
Похоже, только на зов Амура они летят без промедления. В остальном настолько неторопливы, что диву даешься! Как можно часами сидеть на месте, даже не поворачивая головы? Кокосы, и те не срезают — подбирают упавшие. Даже сборщицы чая на плантациях собирают его лежа, в темпе замедленного регги и не дольше трех часов в день. Самыми занятыми выглядят обслуживающие гостей таксисты и энтузиасты черного валютного рынка. По крайней мере, туристам иногда удается внушить им мысль, что подзаработать немножко денег совсем неплохо! Если кому-то социализм пришелся по душе и ко двору, то именно сейшельцам. Амбиций у них ни на грош, и равная дележка результатов не вполне осязаемого труда всех более чем устраивает.
Недовольны только некоторые отдыхающие, не желающие пленяться размеренностью местного сервиса. Креола почти невозможно заставить сменить темп на более быстрый, вогнать в краску укором и даже подкупить. Там, где малайский официант почтительно склонится, а тайский вежливо улыбнется, сейшелец разве что снисходительно кивнет. Единственный способ стимулировать креола — завоевать его личную симпатию каким-либо простым и естественным движением — искренним смехом, игрой на гитаре, танцем. Если же повезет увидеть, как пляшут и поют сами сейшельцы, этого не забыть! Под нарастающий бой барабанов полуобнаженные танцоры отрывисто, как вулкан лаву, выплескивают таящиеся эмоции, позволяя ритму сотрясать тело в конвульсиях и изгибать его немыслимым образом. Танец мутия принесен с берегов Африки и напоминает мальдивский боду-беру.
Поклонники креольской культуры, особенно французы, стараются приурочить отдых к концу октября, когда в Виктории проходит Креольский фестиваль. Но это «причесанное» событие не идет ни в какое сравнение с импровизациями, которые можно застать на каждом шагу. Стоит прислушаться, и услышишь, как великолепно поют дуэтом идущие мимо креол и его пятилетняя дочка, как перебирают гитарные струны рыбаки на пристани. В ненавязчивом хаосе здешней жизни начнешь различать мелодию, а в жителях — своих ангелов-хранителей. Конечно, эти темнокожие ангелы не всесильны, но их присутствие дарит удивительное спокойствие.
Бюджет парадиза
Мы знаем: бесплатный сыр только в мышеловке, все стоит денег, а хорошее — больших денег. На Сейшелы, как и на шедевр Ренессанса, не жаль никаких средств. Вопрос только, хватит ли тех, что имеются. Ни владельцы произведений искусства, ни ленивые творцы сейшельского социализма в запрашиваемых суммах не стесняются. Малобюджетникам ходу на острова нет: палатку не поставишь — запрещено, нет и совсем уж дешевых гестхаусов. Впрочем, на Маэ или Праслене можно снять комнату с завтраком (50–60 евро за ночь), кормиться в кафешках (20 евро в день) и передвигаться в набитых до отказа автобусах. Но что-то неуловимое при таком раскладе будет потеряно. В местное сельпо с жалким набором консервов и гиперценами можно зайти и ностальгически повздыхать, но есть подобие шпротов на экваторе — это издевательство над самим собой. В раю хочется не выживать, а блаженствовать.
Блаженство по-сейшельски — это виллы, приватные шале и замки на частных островах. Самый большой вклад в организацию отельного дела на этих островах внесли французы. Их вкус до сих пор виден во всем. Именно им мы обязаны изрядным количеством небольших апарт-отелей, разбросанных по самым крупным островам и обычно состоящих из цепочки коттеджей-дуплексов: в них по два апартамента с отдельными входами. В каждом — как минимум спальня, гостиная, кухня и терраса. Средняя стоимость проживания — около 100 евро в сутки.
Обычно в апарт-отеле бывает ресторанчик и гораздо реже бассейн. И хотя у поклонников гостиниц выбор на Сейшелах предостаточный, лицо островов — все-таки эти профранцузские шале. Как ни странно, уровень обслуживания в высококлассных отелях и апартаментах мало различается: сейшельцам трудно навести лоск и придать заведению настоящую солидность. Зато в атмосфере шале присутствует домашний уют. Хозяева по желанию подыскивают гостям и кухарку, которая за умеренную плату готовит по своему вкусу и инструкциям заказчика.
Вторая статья расходов, безусловно, рестораны. На живописных променадах аппетит нагуливается нешуточный. Типичное ресторанное меню не балует разнообразием, и порции размерами не поражают. Изобилия морепродуктов, фруктов и овощей также не наблюдается, но кормят добротно и вкусно. Особенно в маленьких семейных ресторанчиках. И если подают осьминога под карри или по-креольски, он никак не похож на нашего резинового. Обед на одного без особых изысков обойдется в 10–15 евро, ужин в 20–30 евро. Изыском можно считать поход в ресторан с громкой репутацией или заказ таких местных деликатесов, как мясо летучей лисицы или омлет из яиц морских крачек. Подобный ужин обойдется в сумму от 40 евро, не считая напитков.
Местное спиртное (бражка, кокосовый сидр и приятные ликеры на кокосовом молоке, пиво и вино) неразорительно, бокал стоит около четырех евро, но в отелях, где сейшельскую валюту к оплате не принимают, оно вдвое дороже.
Немалые расходы влекут переезды — и в пределах своего острова, и на другие. Не важно, экскурсии это или просто трансферы. Аренда машины для передвижения по Маэ, Праслену или Ла-Дигу позволяет сэкономить в день порядка 20–30 евро, но сама езда по серпантинам все же выматывает, и в переменную погоду вряд ли стоит рисковать. Между островами курсируют скоростные паромы, моторные лодки-дони и вертолеты. Перемещение на пароме с Маэ на Праслен стоит около 30 евро, на вертолете — примерно 170 евро. Тем, кто собирается увидеть Сейшелы во всей красе гранитных островов и коралловых атоллов, придется запастись немалой суммой. И учесть, что даже легкий шторм способен не на шутку раздразнить самый крепкий вестибулярный аппарат, особенно когда лодка начинает резко нырять носом в воду.
Глобальные сувенирные траты на этих островах случаются редко, ибо соблазниться особенно нечем. В местечковых магазинчиках и на сувенирном рынке Виктории выбор скуден, к тому же добрая половина вещей привезена из Индии, Африки и Юго-Восточной Азии. Типично сейшельский сувенир — очищенный от кожуры плод «морского кокоса», напоминающий женскую попку почти в натуральную величину. Коко-де-мер является национальным достоянием — каждый такой эротический орешек пронумерован и снабжен сертификатом. Вывоз его стоит 200 долл. На основе молока из этого кокоса сейшельцы делают и другой сувенир, тоже с эротическим подтекстом — ликер D’Amour. Довольно вкусный. Дополняют ассортимент всевозможные раковины и вездесущие поделки из кокосовой скорлупы. Кстати сказать, стоят они здесь отнюдь не копейки. Сейшельцы априори считают туристов людьми сказочно богатыми и, дабы не прогадать, выдумывают подчас нелепейшие цены. Торговаться не любят и не умеют. Не хочешь — не плати. Простодушно уверены: нужный товар купят за любые деньги. Да и уместна ли торговля в раю?..
