Чтобы отправиться в прошлое, совсем не обязательно иметь машину времени. Достаточно сесть в двухмоторный самолет в Бангкоке и за час перенестись из живущей в сумасшедшем ритме XXI века столицы Таиланда в столицу 6-миллионного Лаоса Вьентьян — в патриархальный мир никуда не спешащей, тихой, охваченной полудремотой страны.
Таких уголков на планете становится все меньше. Впрочем, не только в Лаосе, а и почти во всей Юго-Восточной Азии деревенский уклад пустил такие глубокие корни, что выкорчевать его нелегко. Но в Лаосе заниматься этим, похоже, никому и не приходит в голову. Конечно, Вьентьян с его 650-тысячным населением «большой деревней» никак не назовешь, но и о том, что это — столица, если не знать заранее, не догадаешься. Как не почувствуешь и того, что на дворе давно уже XXI век.
В международном столичном аэропорту явно царит век двадцатый, причем примерно его середина. За день сюда прибывает всего с полдюжины самолетов из соседних с Лаосом стран — Таиланда, Камбоджи, Вьетнама. Больше ниоткуда регулярных рейсов нет. Нет и никаких «рукавов»-переходов от двухмоторных пропеллерных «старичков» в здание аэропорта. Пассажиры отправляются туда по старинке — пешком по аэродромному бетону и попадают под деревянные перекрытия собственно аэропорта с призывной вывеской под потолком: «Добро пожаловать в Лаосскую Народно-Демократическую Республику!» Звучит гостеприимно, но смотрится несколько убого. С другой стороны, чего ожидать от одной из беднейших стран мира? Неоновых огней, как в Гонконге, скажем? Вряд ли.
Cуматоха индустриальных буден Лаосу несвойственна. Правда, на улицах Вьентьяна довольно много современных автомашин, но можно увидеть и потрепанную годами советскую «Ладу» или «Волгу» — дань памяти некогда довольно тесной дружбы и экономической помощи, поступавшей из Советского Союза. Немало лаосцев учились в СССР, помнят, уважают и благодарны России за полученное образование и открытые возможности. Одну из центральных вьентьянских улиц с Триумфальной аркой даже прозвали... Кутузовским проспектом, правда, не местные жители, а работающие здесь россияне. Проспект как проспект. С широкой разделяющей полосой посередине и цветущим кустарником. С одной стороны замыкает его внушительный буддийский храм. Наряду с красными флагами с серпом и молотом попадается, правда, реклама западных и японских компаний.
Еще больше, чем легковых машин, на столичных трассах, нередко с грунтовым покрытием в переулках, мотоциклов и мотороллеров. Причем, женщин на мопедах, пожалуй, больше чем мужчин. Многие — с детьми. Управляют одной рукой, а в другой — зонтик или мобильный телефон. Это уже мировое достижение конца ХХ века!
Торговцы толкают тележки, нагруженные овощами и фруктами, какими-то товарами и просто хламом. Повсюду — на рынках и в магазинах — вас встречают улыбкой и легко прилипающим к памяти выражением «Сабади!», что означает «Здравствуйте!» Европейского вида туристы беседуют за чашечкой кофе в уютных уличных открытых кафе и «бистро» французского типа — наследие колониальных времен, когда с конца XIX века до середины прошлого столетия Лаос был частью французского Индокитая. Французы же принялись выращивать на лаосских холмах и горных плато милый их сердцу кофе. Зерна получились ничего. Попробовал несколько сортов. Однако на мой вкус лаосский кофе слегка горчит и несколько обделен ароматом. В барах и ресторанчиках в среднем за 1 доллар подают очень неплохое и всегда охлажденное пиво местного производства, но сделанное по иностранной лицензии под гордым названием «Лао Биар», то бишь «Пиво Лаоса».
Что во Вьентьяне, что в других городах, лаосцы не запирают свои дома. Для нас это тоже дела давно минувших дней, привычка, которая сохранилась разве что где-нибудь в деревнях. Правда, помнится, еще в 1950-е годы в Москве многие жители, запирая квартиру на ключ, клали его под половую тряпку у входной двери. То есть, считай, запирали двери чисто условно.
Привычку лаосцев обходиться без привычных нам замков, с одной стороны, можно объяснить тем, что они не богаты, поэтому и особенно воровать вроде бы нечего. С другой стороны, в деревнях и небольших городах по традиции продолжают строить дома... без дверей, так что и запирать нечего. И никому не приходит в голову зайти в чужой дом и взять что-нибудь без спроса. А на рынках нет карманников или во всяком случае о них не слышно.
Вообще, у населения присутствует определенный кодекс чести и достоинства, не позволяющий красть у ближнего. Лаосцы, служащие в отелях, даже на первый неуглубленный взгляд ведут себя достаточно достойно, не суетятся, не бегают глазками, не калькулируют, что бы эдакое уволочь, как филиппинцы, скажем, или индонезийцы. Хотя, конечно, у торговцев по роду занятий и призванию присутствует желание продать свой товар заезжему гостю подороже, но при этом нет стремления «впарить» нечто заведомо непригодное.
В наличии у лаосцев честности и достоинства, как можно судить, свою положительную воспитательную роль играет религия. В некоторых буддийских храмах стены расписаны картинами искуса сатаны, греховными проступками и тем, что бывает за их свершение — падение в ад, невероятные ужасы наказания. То есть наглядная настенная пропаганда расплаты за грехи. Не воруй, не прелюбодействуй, не убий, живи честно, совершай добрые поступки, как завещал великий Будда. Тогда окажешься в сказочной нирване рая в окружении благоухающих лотосов и благородного птичьего царства.
И, конечно же, Вьентьян полон буддийских храмов. Буддизму с его замысловатыми переплетениями с местными поверьями следуют 60 процентов лаосского населения. Остальные это — язычники, обитатели лаосских холмов и горных возвышенностей. Есть последователи других религий, включая христианство.
Теплый и сухой сезон с ноября по апрель привлекает иностранных туристов. Они бродят по храмам, фотографируют и фотографируются. На улицах немало европейцев самой разнообразной сексуальной ориентации, по виду напоминающих хиппи 1960-х годов. В принципе именно им адресованы официальные рекомендации «не заголяться» в общественных местах, поскольку для местного населения обнаженная натура «неприемлема». От них же требуют не завозить в Лаосскую Народно-Демократическую Республику наркотики, так как зелье сие опасно и создает социальные и экономические трудности для страны. Приобретение и потребление наркотиков стимулирует, например, крестьян к их производству вместо выращивания продовольственных культур. И Лаос вовсю сейчас с этим борется.
Пролетая над страной, видишь бесконечные покрытые лесами горные плато, испещренные отрогами. Как раз в труднодоступных зарослях, подальше от бдительного ока правительственной армии и полиции, на границе с Таиландом и Мьянмой (бывшей Бирмой) — этот регион известен как «золотой треугольник» — возделываются нелегальные плантации опийного мака. По данным ООН, в 2004 году в Лаосе на 6600 гектарах маковых полей было собрано 43 тонны опия-сырца, что на 64 процента меньше, чем в 2003 году. А площадь посевов уменьшилась до 5400 гектаров. То есть борьба с наркозельем дает результаты. Но, тем не менее, по производству опия Лаос пока занимает третью позицию в мире — после Афганистана и Бирмы.
Его территория, как полагают, может также использоваться для производства героина и служить транзитной зоной для перевозок этого сильнейшего из наркотиков, а также метамфетаминов, произведенных в соседней Бирме. «Свои» плантации опиумного мака правительство искренне желает искоренить уже к 2006 году. Остается только пожелать ему в этом успеха. В завершение «наркотической» темы надо сказать, что в Лаосе незаконно выращивается и конопля, идущая на приготовление другого дурмана — марихуаны.
Теперь о настоящей глубинке, но с древним столичным отливом. Речь идет об экс-столице Лаоса Луангпрабанге, столице королевства с 1354 по 1560 год, что находится на севере страны (на наших картах она также именуется Луангпхабангом). Вот где еще более прозрачный, чем во Вьентьяне, воздух, а температура утром падает зимой до 10 градусов и даже ниже по Цельсию, где в прудах цветут лотосы, а по дорогам бродят буйвалы-буффало. И где, разумеется, множество буддийских храмов.
Их в древней столице разного «калибра» и возраста больше полусотни. За день все не обойти. Даже за пару дней не удастся. Да и не стоит особенно трудиться: все они довольно похожи друг на друга, с примерно одинаковым убранством, со статуями Будды внутри, с подношениями, цветами, фигурками, статуэтками, символической росписью и надписями и, конечно же, монахами в ярко-оранжевых туниках. В Луангпрабанге их не менее 500. Многие молоды и тянутся к знаниям: как ни зайдешь на территорию храма, обязательно увидишь монаха с учебником английского языка в руках. «Хэлло, мистер, — скажет он, — цена за вход один доллар». У тяги к познанию явная экономическая подоплека.
Итак, дабы избежать изнурительного хождения по храмам, лучше сразу подняться на холм Пхуси, что в самом сердце города. Там на самой вершине в 1804 году были построены ступа Будды и одноименный храм — Пхуси. Оттуда, с приличной высоты, открывается изумительная панорама города. А воздух схож по содержанию с кислородной подушкой.
Спускаешься с Пхуси, и вот, пожалуйста, бывший королевский дворец. Стоит он на самой оживленной улице Сисавангвонг, названной так по имени одного из лаосских королей. В дворцовом магазинчике торгуют сувенирами, но продают в несколько раз дороже, чем тут же на улице. Во дворце, как в храмах Лаоса, положено снимать обувь. Королевские покои почему-то не разрешается фотографировать. Что за секреты, трудно сказать.
Лаос сугубо сухопутная страна — у нее нет выхода к морю. Зато у нее есть великая река Меконг, служащая одновременно на большом протяжении естественной границей с соседним Таиландом, некогда властителем Лаоса — Сиамом. Меконг кормит страну и ее жителей. Будучи в Луангпрабанге как можно не отведать креветок и рыбы, свежепойманной в мутноватых водах реки?! Причем отведать по бросовым ценам. Даже в считающихся дорогими ресторанах цифры в меню не могут не вызвать улыбки: один, два, три или четыре доллара за полноценное блюдо и деликатесы.
Столь низкий уровень цен — прямое следствие очень невысокого уровня жизни. Чего стоит один только уникальный рынок текстиля на центральной улице Луангпрабанга, куда каждый вечер съезжаются производители и торговцы изделиями из шелка и хлопка. В субботние и воскресные дни рынок работает с утра до позднего вечера. Вот где раздолье иностранным туристам! За умопомрачительно низкие цены — от 4-5 до 20 долларов можно купить ручной работы шелковые шарфы, постельные покрывала, пододеяльники с наволочками с вышивкой из того же шелка и хлопка. Бывает, конечно, нарвешься на «брачок». Но овчинка стоит выделки, и рынок живет, привлекая покупателей. «Сабади, мистер, купите мой товар — ваше счастье станет и моим!»
Не меньше, чем шелка, в Луангпрабанге... шотландского виски «Джонни Уокер» с красной и черной этикетками, причем почти по ценам «дьюти-фри шопов» Гонконга или Бангкока. В ответ на закономерный вопрос, а почему, собственно, так дешево и в таком количестве свободно, почти без наценок идет товар, менеджер местной гостиницы ответствовал мне, любопытному, что, дескать, лаосцы хотят привлечь в страну как можно больше иностранных туристов. Поскольку известно. что европейцы любят виски, то вот, пожалуйста, — пейте на здоровье! Какой гуманный и здравый подход — не мог не согласиться я с лаосцем.
