Путешествие во Вьетнам многим кажется хоть и экзотичным, но небезопасным на фоне слухов о гадах ползучих и инфекциях, поджидающих туристов в данном районе. Но те, кто там побывал, изменили отношение к этой стране.
Аэропорт Сайгона, построенный по японскому проекту, удивляет чистотой, хайтековским лаконизмом и отсутствием толп пассажиров. Но, когда выходишь из здания в город, на тебя буквально наваливаются тропическая жара и солнце. Для полноты культурного шока добавим необычное звучание вьетнамской речи, а уж тем более музыки. Порой даже трудно отличить разговор от пения, настолько они похожи из-за того, что этот язык особый — тональный. Конечным пунктом моего путешествия был курортный городок Нячанг, но до вылета оставалось целых пол дня, и я отправился знакомиться с Сайгоном. Он очень эклектичен и находится на стадии превращения из типичного азиатского города в современный мегаполис. В старой части — смесь традиционных буддийских храмов, французской колониальной архитектуры и универсальных, вне культурного контекста, стеклобетонных монстров. Здесь великолепное барочное здание Театра оперы и балета, построенное еще в XIX веке, легкие, почти воздушные, пагоды и всюду уютные и чистые парковые зоны, где по утрам местные жители занимаются гимнастикой. Но главное — это уличное движение.
Бесчисленные армады мотоциклов, велосипедов, скутеров и мопедов напоминают саранчу в период миграции. Их так много, что автомобили просто теряются в броуновском движении своих меньших братьев. Один из пунктов моего маршрута — старый буддистский храм Тёа Жак Лам с его обилием резьбы и позолоты. Вьетнамцев нельзя назвать фанатично верующими, в этой стране мирно уживается множество религий: даосизм, буддизм, христианство, ислам. Очень необычно смотрится единственная в городе синагога. Сайгон называют восточным Парижем, но, по-моему, это утверждение верно не больше, чем то, что Петербург — Северная Венеция. Хотя НотрДам — главный католический собор города, построенный во второй половине XIX века, впечатляет. С улицы хочется скорее заскочить в уютное кафе, где работает кондиционер. В меню множество заманчивых названий, которые ничего не сообщают по сути. Попытки объясниться с официантами бесполезны: на их бедном английском все восхитительно.
Ну что ж, начнем эксперимент над желудком. Самое замечательное во время обеда — то, что вы прямо на столе на газовой горелке готовите свое блюдо, определяя степень его готовности, добавляя травы и специи по вкусу. Не говорите официантам о сходстве здешней кулинарии с китайской — неприлично подвергать сомнению ее национальную аутентичность. И все-таки для нашего вкуса это примерно одно и то же: обилие приправ, обязательный рис, свинина в кисло-сладком и остром соусе. Тому, кто не является знатоком гастрономии, трудно быть объективным, однако некоторые блюда вызывают восхищение, особенно пельмени из прозрачного рисового теста с очень нежным мясом. В конце трапезы почти всегда подают суп с крошечными пирожками из слоеного теста, начиненными зеленью, креветками или свининой.
Европейцев удивляет отсутствие в местной кухне молочных продуктов, а для вьетнамцев наши привычные йогурты, сливки, сыры и сметана — чистая экзотика, небезопасная для желудка. Зато огромный выбор морепродуктов однозначно влияет на жизненный тонус и мироощущение восточных народов. Любопытно, что для получения рассола, из которого выпаривают столь любимый вьетнамцами рыбный соус, соленую рыбу выдерживают в бочках не меньше года. Здесь вызывает удивление просьба принести черный чай, так как практически все пьют зеленый. Особая тема — вьетнамский кофе. Культуру его употребления — пить медленно, с наслаждением, в кругу приятных людей — безусловно, принесли французы, но в этой стране она обрела национальный оттенок. Позднее я сделал еще одно приятное открытие — так называемый белый кофе. Самый вкусный мне удалось попробовать в какой-то дешевой забегаловке. И, хотя я и не поклонник этого напитка, не могу забыть его дивный вкус и аромат.
В двух словах о ценах. Бутылка местной рисовой водки 45 ° (отменная) стоит 1,6 доллара, поесть в кафе можно за 5 долларов, поездка на такси обойдется в 1 доллар за километр. Часовой перелет — и мы уже в Нячан ге, расположенном в непосредственной близости от бывшей военно-морской базы Камрань. Ее построили в свое время американцы в живописнейшем районе Южного Вьетнама, на берегу Южно-Китайского моря. Возможно, статус секретной территории отчасти способствовал сохранению девственного ландшафта — природа здесь дивной красоты, вода нереально бирюзового цвета.
Глаз не может насытиться морским пейзажем с разбросанными вдали островами и рыбацкими шхунами. А благодаря замечательным рифам и отсутствию акул в этих местах процветает дайвинг. Нячанг по азиатским стандартам захолустье — каких-то 250 тысяч жителей. Вдоль побережья ударными темпами возводят гостиницы, оснащенные по европейским стандартам. Номер стоит от 20 долларов в сутки, включая завтрак. Для более роскошного отдыха можно выбрать отель на отдельном острове — цены там выше, но и уровень сервиса другой. Прибрежная линия застроена бесчисленными барами, дискотеками, пивными ресторанами и массажными салонами.
О репутации последних — отдельный разговор. Следует сказать, что она несколько преувеличена. Нежные и хрупкие с виду массажистки действительно производят впечатление жриц любви, на самом же деле массаж лишь с эротическим подтекстом. Рассчитывать на большее не следует: салоны соблюдают правила игры, не переходят грани дозволенного. Ночь в тропиках наступает быстро и как-то рано — в семь часов вечера, но жизнь только тогда и активизируется.
В темное время ходить по городу вполне безопасно: толпы праздношатающихся заполняют набережные, торговцы сувенирами и всякой снедью рекламируют свой товар. Рикши и мотоциклисты преследуют туристов, предлагая отвезти в салон, где «бьютифуль гёрлз сделают отменный бум-бум и сак-сак». Если вы не авантюрист и дорожите крепкими семейными узами, вежливо, но настойчиво ответьте «ноу». Всякая картина будет неполной без фольклорных зарисовок. За ними надо отправиться на рынок. Он напоминает Черкизовский в Москве, но обилие здесь растительных и морепродуктов, птицы, ремесленных изделий, настоек со скорпионами и змеями и бесчисленных приправ поражает воображение. Поскольку туристы обычно избегают таких мест, белый человек привлекает внимание, а наиболее смелые из вьетнамцев приближаются и вступают в разговор, дотрагиваясь до вашего тела и выражая неподдельное восхищение белизной кожи. Это считается особым достоинством и объектом зависти. Становится понятно, почему большинство девушек носят на лицах повязки, спасающие от палящего солнца и сохраняющие белизну кожи.
Вьетнамцы (по-научному «вьеты») — нация, в которой соединились черты монгольских, китайских и малайских народов. Всего во Вьетнаме проживают более 50 малых народов, в Нячанге же туземное население сильно перемешано с приезжими. Кого только среди них нет: наши земляки, занимающиеся ресторанным бизнесом, китайцы, европейцы, австралийцы и особенно много американцев, женившихся на вьетнамках и осевших здесь.
Вьетнамцы — прекрасные семьянины, в них отсутствует религиозный фанатизм, они чертовски трудолюбивы. И хотя мы порой смотрим на них снисходительно, они естественны и гармоничны, что, вообще-то, равносильно определению «счастливы».
