Для того чтобы понять, что вы находитесь на Карибах, достаточно провести рукой по бамперу машины, взятой напрокат в аэропорту, — на подушечках пальцев останется тонкий белый налет от пляжного песка, а на автомобильных номерах здесь написано «The land of sea and sand» («Земля моря и песка»). Ежедневно белый песок пляжей, перемешиваясь с синим цветом моря, окрашивает прибойную волну в цвет неба, смешанного с молоком. Этот цвет просто непередаваем и удивителен, и увидеть его можно только здесь, на Антигуа и Барбуда.
Наше путешествие началось больше 20 часов назад, когда, пройдя досмотр в аэропорту «Домодедово» и удивив таможенника ответом, что летим на Антигуа, мы расположились в мягких диванах «Боинга» курсом на Лондон. Одной из целей, которую мы ставили перед собой в этот момент, было пересечение британской границы без визы. Молодая девушка-пограничник, взяв наши паспорта, принялась задавать каверзные вопросы, однако, услышав, что мы яхтсмены и будем ходить на яхте по Карибам, доброжелательно улыбнулась и шустро проштамповала наши паспорта. Воистину Британия — страна моряков!
Дорога на Антигуа была открыта. А когда через восемь часов перелета мы увидели за стойкой таможенного контроля растамана с дредами и плеером в ушах, осознали: мы на месте.
Во всех лоциях по Карибам написано, что остров Антигуа является центром и сердцем Антильских островов. Его открыл, естественно, Христофор Колумб. Потом остров долгое время переходил от португальцев к испанцам, французам, голландцам и в итоге оказался в руках Британии. Даже сегодня, несмотря на независимость от Соединенного Королевства, главой государства является английская королева, а генерал-губернатор всего лишь выполняет административные функции. Более трехсот лет назад британский флот стал использовать одну из бухт острова в качестве военной базы. С тех пор она получила название English Harbour и стала сердцем Антигуа. Лорд Горацио Нельсон жил здесь в молодости. Он даже умудрился жениться на соседнем острове Невисс на молодой вдове, одновременно отстраивая военно-морскую базу. Все эти укрепления, здания, понтоны и доки сохранились до сих пор.
Сегодня English Harbour — одна из трех марин острова, где нас ждет парусная яхта, на ней нам предстоит обойти архипелаг Антигуа и Барбуда с целью определения мест стоянок будущей регаты. Припарковав машину, мы с грохотом катим чемоданы по булыжной мостовой XVIII века, одной из старейших марин в мире, грузимся на яхту, весь вечер пьем ром под звуки блюза в таверне Admiral's Inn с видом на доки Нельсона — старинное место подъема и ремонта судов. Видимо, из-за своей долгой истории English Harbour стала местом стоянок для винтажных яхт и парусников со всех сторон света. Здесь ежегодно проходит известнейшая в мире регата старинных яхт. Адмиральский ром, производящийся здесь же, делает свое дело, и через некоторое время мы ощущаем себя в роли отважных капитанов, устало отдыхающих после перехода с грузом пряностей из Вест-Индии. И вдруг на фоне британских флагов, старинных пушек и парусов мы видим старый двухмачтовый корабль, на борту которого написано на русском «Св. Петр». Порт приписки — English Harbour, Antigua.
Вся береговая линия острова представляет собой бесконечную череду белоснежных пляжей, часто отрезанных от окружающего мира мангровыми зарослями и тропическими чащами. И хотя все пляжи на острове являются собственностью государства и открыты для всех, большая их часть необитаема и доступна только с моря. Half Moon Bay — одна из таких бухт. Прикрытая со стороны земли горами, а со стороны океана — рифами, она удивительно прекрасна в своем пустынном безмолвии. Мы одни на этом трехкилометровом пляже, купаемся, бегаем, как дети, по песку, собираем орехи, валяющиеся под ногами, и только солнце напоминает нам о том, что еще необходимо также удачно выйти обратно по фарватеру между рифами.
Снявшись с якоря, мы аккуратно движемся между камней, и вдруг баковый матрос замечает на фоне скал куски деревянного скелета корабля, немного выступающего над уровнем моря. От этого становится немного не по себе, и дальнейшее путешествие проходит в полном молчании. Солнце катится за горизонт, а мы заходим в марину Фалмут, где у нас запланирована ночевка. В отличие от English Harbour, Falmut marina — современная luxury-марина, управляемая итальянской компанией. Соответственно, здесь все по-итальянски модно, ярко и современно. Неудивительно, что эту марину облюбовали для стоянок современные моторные мегаяхты. За неделю до нас здесь стоял Абрамович. Владельцев мегаяхт можно увидеть вечером в отличном итальянском ресторане. Гостиница и большое количество баров, расположенные рядом, позволят после ужина легко дойти до «кондиции». Сойдя вечером на берег, мы впервые сталкиваемся с проявлением расизма. В марине существует туалет для чернокожих и туалет для белых. И если в первом нет ничего из привычных нам вещей, и даже дверь в кабинку не закрывается на ключ, то во втором лежат лепестки роз...
Местных жителей Антигуа можно схематично разделить на три группы. Первая — это те, кто работает в отрасли обслуживания белых туристов. «Потомки Мамушки из »Унесенных ветром«, в штанах с лампасами, толстощекие и вечно улыбающиеся белоснежной улыбкой, они готовы схватить ваш багаж и нести его в надежде получить чаевые. Таких здесь меньшинство. Вторая, достаточно многочисленная группа, являют собой поклонников Боба Марли, курения марихуаны и релакса под регги. Они с самого утра, надев смешные разноцветные растаманские майки и шапки, с карманом для укладывания дредов, воткнув в уши плеер, пританцовывая, ходят по тротуарам. Порой они останавливаются, собираются в группы по три — пять человек и радостно пляшут, скручивая таинственные самокрутки. »Do you have a paper?« — спрашивают они проходящих мимо. Видимо, с бумагой на Антигуа напряженка. Третья группа похожа на потомков американских баскетболистов. Они ходят в майках до колен, разговаривают »на рэпе", при этом смешно жестикулируя, и собираются большими группами в злачных местах Сент-Джона. В Фалмуте представителей первой и третьей группы мы практически не видим, зато постоянно заглядываемся на непосредственных и забавных персонажей растаманского вида.
Утром следующего дня мы прощаемся с Фалмутом и идем на север, где находится Jolly Harbour — обычная марина для яхтсменов. Место, где все близко и понятно каждому, кто хотя бы раз ходил на яхте по Европе. В силу своей визовой открытости Антигуа, наряду с Барбадосом, стала пристанищем для тех, кто переходит через Атлантический океан. В Jolly Harbour мы не только знакомимся с большим количеством яхтсменов в майках ARC (Atlantic Rally for Cruisers) Race, которые только что финишировали и готовятся провести здесь зиму, но и с удивлением обнаруживаем яхту под русским флагом, стоящую на подпорках. А мы-то думали, что являемся первооткрывателями Антигуа! Уже потом в разговорах с местными яхтсменами мы узнаем, что русские на Антигуа есть. Это те, кто купил здесь недвижимость и держит тут свои яхты. Здесь же, в Jolly Harbour, местный бармен учит нас делать кровавую мери по-антигски. Надо отметить, что большинство известных нам коктейлей, как правило, ромосодержащих, делаются здесь совсем иначе. Например, упомянутая выше кровавая мери — это вообще коктейль «сделай сам», когда тебе подают все ингредиенты отдельно друг от друга.
В путеводителях, которые нам удалось найти, написано, что преступности на Антигуа нет. Видимо, это правда, потому что единственного полицейского на острове мы смогли увидеть у входа в полицейский участок, мимо которого периодически проезжали на машине. Жизнь на Антигуа течет в режиме саморегуляции, когда кокосы, ананасы и пампасы делают любые телодвижения бессмысленными. Здесь и так все хорошо.
Для неискушенного туриста столица острова, Сен-Джон, представляет собой нагромождение грязных разваливающихся домиков, в укромных углах которых, стоят, как правило, представители третьей группы населения, ожесточенно жестикулируя пальцами. Ужас от встречи с ними не может пересилить даже туристический путеводитель, успокаивающий туристов. Сталкиваясь с рожами местных жителей в укромных уголках фавел, в отсутствие преступности верится с трудом. Мы стремительно пытаемся вернуться на центральные улицы и старательно избегая поворотов, съездов и темных углов, движемся к центру города.
В самом центре Сен-Джона, где количество фавел сведено к минимуму, находится большая торговая зона, город duty-free, где можно купить колумбийские изумруды и брильянты, часы и драгоценности известных брендов по ценам вдвое дешевле, чем в России. Здесь же расположены кафе и рестораны, между которыми поодиночке и группками гуляют представители всех трех групп местного населения.
Утром, выходя их гавани Сен-Джона, мы с удивлением видим стаю пеликанов, которая охотится за косяком рыбы. Охота происходит на фоне каменного форта, ощетинившегося на проходящие мимо корабли стволами старинных орудий. В стенах крепости замечаем следы от взрывов. Целый кусок отвалившейся крепостной стены лежит в море. Глядя на эту картину, понимаешь, что Нельсону было здесь нелегко. Проходя мимо череды отелей, в бухте Diсkinson Bay, мы вдруг замечаем на карте обломки лежащего на дне корабля. В лоции указано, что это испанский галеон, лежащий на глубине 15 метров. Судя по тому, что галеон лежит в месте, где нет даже намека на рифы, ему помогли пойти ко дну обстоятельства иного рода. В Воздухе веет порохом, рассказами о пиратах, золотой армаде и кладах на дне моря. Выходя из мыса, мы впервые попадаем в открытый океан. Нам предстоит пройти 25 миль в направлении Барбуды, а по правому борту, на расстоянии более чем 3500 миль, лежит Африка.
В отличие от Антигуа, где живет около 40 тысяч человек, на Барбуде число жителей чуть превышает тысячу. Остров представляет собой песчаную гору в океане, где вся жизнь сосредоточена в столице острова — городе Кордигнгтон. На севере острова расположена гигантская песчаная коса — пляж, размером 12 километров в длину и 400 метров шириной. Этот пляж, а также расположенный на нем заповедник птиц фрегатов, и есть все достопримечательности Барбуды. Птиц фрегатов мы так и не увидели. Пытаясь понять, как на килевой яхте с осадкой в два метра, попасть в пролив глубиной полметра, мы швартуемся к единственному причалу в районе Coconut Point, названному так в силу того, что океан ежедневно приносит сюда кокосовые орехи, плавающие в океане. Нам навстречу бежит улыбающийся темнокожий парень в желтых штанах на лямках и зеленой майке. На голове у него соломенного цвета шляпа. Рекламу этому парню делают все лоции Антигуа и Барбуда. В подписи под его фотографией написано: «The island's best guide». Судя по тому, как он, яростно жестикулируя руками, приглашает нас сесть в затормозивший за ним автомобиль, он действительно лучший. «Welcome to Barbuda», — говорит он и улыбается белоснежной улыбкой.
Пришвартовавшись и ступив на благословенную барбудскую землю, наш экипаж решил отложить орнитологические исследования в долгий ящик и совершить гастрономическую экскурсию к ближайшему барбекю, где нас ждали готовые лобстеры и махи-махи (похоже, что так на Антигуа называют корифену). Сидя на белом песке Барбуды, на деревянной скамейке с потрескавшейся синей краской, под кокосовой пальмой, с хвостом лобстера в руке хочется набрать номер и позвонить на родину. Нас останавливает лишь семичасовая разница с Москвой. В момент, когда мы уже готовы ехать на такси в город, приходит метеосводка. Ожидается усиление ветра до 30 узлов. Мы отшвартовываемся от Барбуды, оставив на острове так и не увиденных птиц фрегатов, и при усиливающемся ветре за два с половиной часа возвращаемся на Антигуа, где и ночуем на якоре в бухте Dikinson Bay, рядом с затонувшим галеоном. Весь путь до Антигуа мы читаем про то, чего не смогли увидеть на Барбуде, в лоциях Карибского моря.
К утру вдруг начинается дождь. Тропический дождь стеной, который 15 минут поливает яхту, наши вещи и нас самих, заканчивается так же быстро, как и начался, уступая место солнцу. Мы стоим на якоре, метрах в ста от берега, в светло-голубой воде. На рыбачьей лодке по соседству сидит пеликанья семья и с интересом глядит в нашу сторону, видимо, ожидая остатков пищи. Нам приходит в голову идея покормить пеликанов с руки. Но гордые клювобрюхие птицы никак не реагируют на наши возгласы «цыпа-цыпа-цыпа». Путешествие на сегодня заканчивается, нам необходимо до вечера успеть в English Harbour, чтобы сдать яхту. Мы поднимаем якорь, ставим паруса и попутным ветром идем на юг. Проходя залив Сен-Джонса, мы сталкиваемся с огромным круизным лайнером Costa Atlantica. Он как раз заходит в бухту, доставив туристов, которым еще только предстоит открыть для себя Антигуа. Идя на перекрещивающихся курсах, океанский лайнер, притормаживает задним ходом, пропуская нашу яхту, идущую под парусами, одновременно связавшись с нами по рации. И это чертовски приятно! Нас признали в этой части океана. Вечером, рассказывая эту историю Элу, мы выясняем, что на Антигуа это вошло в давнюю традицию, не только по правилам движения судов, но и по этикету: право парусного судна перед моторным.
Вечером в Shirly Heghts собирается многоголосая толпа со всех сторон света, и мы весело болтаем за коктейлем на фоне заходящего за вулкан солнца. Внизу под нами на якорях стоит по меньшей мере около сотни яхт, владельцы которых вместе с нами пляшут под регги. Солнце окончательно скрывается за горизонтом, и над Shirly Heghts вспыхивает салют. Звуки огромных ржавых бочек из-под бензина, в которые бьют колотушками музыканты местного ансамбля, становятся все оглушительное, и впадая в транс, мы танцуем под регги, образуя безумную толпу, зажав коктейль из сока гуавы с ромом в руке. От пропасти нас отделяют лишь колючие иглы огромных кактусов, посаженных вдоль обрыва. Вдалеке на горизонте вулкан острова Монсеррат выкидывает в небо всполохи пламени. Обычный вечер после трудного дня.
На следующее утро мы кидаем наши сумки в машину и едем через тропический лес на аттракцион. Высоко в горах, над долиной, по которой течет речка, впадающая в океан, натянуты канаты, и туристы на системе блоков катаются над ущельем, спускаясь все ниже и ниже к морю. Мы стремительно летим вниз над зарослями пальм и примерно через полчаса оказываемся на еще одном необитаемом пляже, где одни раковины и куски выбеленных солнцем и морем бревен. Неподалеку нас ждет ржавенький автомобиль, который нас поднимает обратно, и мы уже движемся сами по направлению к аэропорту.
В аэропорту нам навстречу из самолета идет разноязычная толпа только что прилетевших из Лондона туристов. И вдруг на фоне английского и французского многоголосья отчетливо слышится русское «Вау! Смотри, мужик с дредами на таможне!» И от этой фразы становится как-то очень по-домашнему уютно.
