Видимо, надо быть отчаянным бродягой, чтобы, начитавшись книг, под надуманным предлогом взять на работе отпуск за свой счет, суметь перехватить у коллег недостающие две тысячи евро, сесть в самолет авиакомпании Lufthansa и отправиться на край света. К самому загадочному клочку суши в центральной части Тихого океана — полинезийскому острову Пасхи.
Четыре часа полета — и ты уже в гигантском аэропорту немецкого города Франкфурта-на-Майне. Небольшая передышка, глоток минеральной воды, «предбанник», трап, салон, кресло. Наконец лайнер снова берет курс на узкую полоску побережья Чили. На западе — непредсказуемый океан. На востоке — остроконечные пики Кордильер. Хочешь — серфингом занимайся, нет — полезай на скалы. Словом, без приключений там не останешься. Только сейчас думается об ином. Дело в том, что полет из Москвы в ту далекую южноамериканскую страну занимает в общей сложности не менее 20 часов.
Кто летал, тот знает: это не много, а запредельно много. До такой степени, что в какой-то миг начинает казаться, будто самолет вообще никогда нигде не приземлится, а мы состаримся и проживем остаток дней своих в салоне боинга. Однако почему-то именно в минуту отчаяния стюардессы вдруг начинают вежливо предлагать пассажирам пристегнуть ремни безопасности.
Смотрю в иллюминатор: под нами берег! Значит, идем на посадку.
Жара в Сантьяго невыносимая. Небо такой синевы — глазам больно. И все же в толпе встречающих я быстро нахожу давнего приятеля Алонсо (накануне мы созвонились). Он еще в прошлом веке учился у нас в Университете дружбы народов и, кажется, не окончательно забыл русский язык. И хотя скоро выясняется, что это не совсем так, и объясняться нам приходится почти как инопланетянам с помощью жестов и еще чего-то непередаваемого, мы как-то понимаем друг друга.
Оказывается, попасть на остров Пасхи из чилийской столицы можно тремя путями. Легкомоторным самолетом (с подозрительными ржавыми пятнами на металле), который, похоже, уже давненько не взлетал. Круизным лайнером, где цена каюты дороже моей московской квартиры. Или на одной из быстроходных туристических яхт. Их у пристани столько — не протолкнуться. Выбираю третий, относительно дешевый вариант, оставляю вещи в каюте, а затем с огромным удовольствием ныряю в прохладный бирюзовый бассейн.
Экскурс в историю
На корме, глядя, как весело сопровождает нас стайка игривых дельфинов, пытаюсь вспомнить то немногое, что я знаю об острове, до которого от Чили — 3760 километров. В 1722 году, в день празднования христианской Пасхи, эту крошечную землю в форме треугольника (с тремя вулканами по углам) площадью 165,5 квадратных километров открыл голландский мореплаватель в ранге адмирала Якоб Роггевен.
Высокорослые туземцы встретили гостей радушно, весело, тепло и почтительно. Поужинать иностранными моряками аборигены даже не пытались. Однако уже тогда господин Роггевен записал в бортовом дневнике о некоторых замеченных им странностях. Например, о том, что на почти пустынном острове люди неистово поклоняются каким-то великанам, которых вытесывают в каменоломнях вулканов. Сами жители имеют рост выше среднего, и каким-то образом здесь представлены все земные расы. Для чего, как и откуда попали сюда люди с разным цветом кожи — непонятно. При этом мореходам встречались аборигены и с нормальными, и с непомерно длинными ушами. Тоже загадка!
Позднее, после того как последний работорговец вывез с острова Колдунов (так пираты называли эту землю) последнего аборигена на невольничий рынок, здешние земли были потихоньку освоены бездомными жителями Маркизских островов. Возможно, поэтому они до сих пор не стесняясь говорят такую знакомую каждому москвичу фразу: «Сами мы не местные». И это правда. Остров Пасхи переименовали в Рапануи, а граждане, его населяющие, стали рапануйцами и подданными Республики Чили.
Сейчас на острове — около 2000 человек. Живут они главным образом в небольшом административном поселке Ханга-Роа (в нем в глазах рябит от сувенирных лавок для туристов со всего света), занимаются рыболовством, овцеводством, торговлей и изъясняются на испанском языке.
Народ, утративший память
Ни истории острова, ни старинных легенд здесь не знают. К примеру, когда знаменитый норвежский путешественник и исследователь морских просторов Тур Хейердал выкопал в каменоломнях вулкана Рано-Рараки несколько восьмиметровых гигантов, на груди которых были зачем-то вырезаны изящные парусники, и попросил старейшин племен объяснить, что это может означать, — ответа он так и не дождался. Старики не просто пребывали в полном неведении — их совершенно не интересовали каменные колоссы. А ведь главное, что потащило меня за тридевять земель, — это именно гигантские идолы, кем-то и для чего-то мастерски высеченные из вулканического туфа. По последним сведениям, сейчас на острове — свыше 600 таких истуканов. Причем раньше в их глазницы были вставлены раковины белых кораллов, которые с наступлением сумерек ярко светились, будто своеобразные маячки.
Тоже вопрос: зачем великанам с высокомерным выражением лиц и надменно сжатыми узкими губами освещать океанские воды? На какой-то особенный случай? Нет ответа. Остров есть, длинноухие гиганты на каждом шагу валяются, а история вроде как отсутствует. Вся она соткана из паутины отрывочных воспоминаний, противоречивых преданий и почти фантастических легенд.
Вот мы и прибыли. Яхта мягко швартуется у чистого песчаного пляжа бухты Анакена. Туристы рассыпаются по побережью. Дайверы готовят снаряжение. Даже Алонсо куда-то пропал. Может, к лучшему. Я первым делом карабкаюсь на развалины ступенчатой пирамиды Аху-Нау-Нау к плоской площадке, где бог знает кем и когда установлены гигантские статуи каменных истуканов, и, похоже, начинаю понимать, насколько правы аборигены острова Пасхи, первоначально давшие своему каменистому клочку земли название «Пуп вселенной». В радиусе 3000 морских миль вокруг нет обитаемой суши. Лишь волнистая рябь Тихого океана до горизонта, застывшая синева неба над головой, соленый морской ветер с горчинкой да навязчивое ощущение, будто на всем белом свете действительно больше ничего и никого нет. А есть только вулканический островок с его длинноухими исполинскими идолами, которые вторую тысячу лет стерегут свои неразгаданные тайны.
Выжившие беглецы
Отрывочные предания потомков здешних первопоселенцев гласят, будто давным-давно в прекрасном краю, куда забыты все пути-дороги, однажды начал погружаться под воду благодатный остров Хива. Тогда король несчастного народа Хоту Матуа собрал 300 уцелевших соплеменников, заботливо разместил их на двух огромных каноэ (согласно преданиям при необходимости эти лодки могли летать!), и они отправились в длительное путешествие по бескрайнему морю.
Целых два месяца носило скитальцев по волнам Тихого океана. Однако Хоту Матуа и его красавицу-супругу по имени Ава Рейпуа это не слишком беспокоило. Потому что они прекрасно знали, куда плыть. Дело в том, что вместе с королевской четой в далекий путь отправился и великий волшебник затонувшей страны Хуа Мака. Это он разыскал остров Пасхи. Каким образом? Да как водится у колдунов. Незадолго до ужасной катастрофы обеспокоенный маг и чародей мысленно кружил над океаном по небу, пока не остановил свой взор на пустынном вулканическом островке. Дело было за малым: составить карту, набраться терпения на время строительства судов, а потом лишь умело ориентироваться по звездам.
Правда, перед этим осторожный король отправил в опасную дорогу разведчиков — родных сыновей. Семерых шестиметровых принцев крови. Причем каждый из братьев обладал таинственной и сверхъестественной силой с непереводимым названием «мана». Она якобы позволяла отважной семерке одной лишь концентрацией мысли свободно передвигать и поднимать любые камни, а потом расставлять или укладывать их по своему усмотрению. Что ж, может быть... Во всяком случае, прекрасные мореплаватели, звездочеты и архитекторы, эти мужественные принцы, быстро достигли берегов острова Те-Пито-О-Те-Хенуа («Пуп вселенной»), нашли удобную гавань в Анакене для высадки прибывающих каноэ и занялись тем, что умели делать лучше всего, — строительством.
Когда через 60 суток лодки с подданными Хоту Матуа пришвартовались к берегу, они уже могли подняться на возникшую «вдруг» величественную усеченную пирамиду и зажечь на ее вершине жертвенный огонь в честь первого исполинского каменного идола (моаи), установленного здесь же на плоской площадке.
Сегодня в Анакене — семь статуй тех самых принцев крови. Они развернуты спинами к океану, который лишил их родины. Зато другие семеро великанов стоят лицом к морю в местечке Аху-Акиви. Высота каждого гиганта — шесть — восемь метров, вес — от 20 тонн. На головах четырех богатырей Анакены сохранились то ли красные королевские короны, то ли налобные повязки. А может, это стилизованное изображение волос, ведь, по легенде, представители первой правящей династии были рыжеволосыми и белыми («как яйцо») колоссами с голубыми глазами. Причем волосы пшеничного цвета отличали первых учителей и врачевателей, тогда как остальная часть населения имела смуглый цвет кожи и черную шевелюру.
Кстати, как вспомнил потом Алонсо, ученые с таинственной Хивы привезли с собой на остров Пасхи драгоценные дощечки с таинственными иероглифами — кохау ронгоронго. Письмена эти, как и все, что связано с прошлым островитян, оказались довольно странными. Способ, каким написаны священные предания, известен и называется бустрафедоном: как только строчка доходит до края дощечки, ее надо переворачивать вверх ногами, и так — с каждой. И хоть наш соотечественник Юрий Кнорозов сумел расшифровать иероглифы на 24 сохранившихся дощечках, это пока не приблизило научный мир к разгадке тайны пришельцев. Почему? Потому что понять написанное просто немыслимо. Как в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова, где Остап Бендер отсылает телеграмму с простыми, но невразумительными словами: «Грузите апельсины бочках».
Впрочем, даже миниатюрная «библиотека» иногда может оказаться подсказкой. Поясню. У маленьких замкнутых этносов письменности, как правило, не существовало: зачем что-то записывать, если все можно передавать устно? Другое дело, когда горстка людей, покинувшая родную землю волею трагического случая, была некогда частью могучей цивилизации. Они наверняка захватили бы с собой «документальную память» о далекой родине. Стало быть, совсем не дикарями были аборигены Пасхи.
Хранители тайн
Откуда приплыли так называемые идолопоклонники, пока никто не знает. С высоты сегодняшнего дня необъяснимо, зачем мореходам и искусным каменотесам забираться в такую глушь. Чтобы жить без соседей, расчета на помощь и вообще — подальше от посторонних глаз? Для чего? Ведь однажды уже пострадали! Казалось бы, уцелевшим надо стремиться быть ближе к людям. Так нет — отыскали самое непосещаемое место во всей Полинезии! Хотели что-то скрыть от посторонних глаз? Тогда почему свое главное творение, каменных исполинов, пришельцы устанавливали не в потаенных культовых пещерах, как принято во всем мире, а на самых видных местах?
Или люди с затонувшего острова Хива занимались здесь еще чем-то, пока скрытым от нас? Как знать, не эту ли сокровенную тайну стерегут островитяне в родовых пещерах каменоломен, куда до сих пор не могут попасть ни ученые, ни путешественники — никто. Посторонних туда просто не пускают, угрожая отравленными стрелами.
А может, подсказка о легендарной прародине пришельцев — в их языке? Едва ли. Сегодня уже не разобрать, на каком наречии изъяснялись первопоселенцы и их светлоликие вожди. Нынешний говор жителей острова Пасхи, сложившийся из диалектов колонистов, относится к полинезийской группе. В разное время тут оседали мигранты с Маркизских островов, Таити и других земель южноамериканского побережья.
Есть версия, будто люди, владевшие таинственной силой мана, приплыли со стороны пустынных берегов Перу, где некогда процветала могучая империя со столицей в Куско (переводится как «Пуп земли»). Там нередко находят каменные изваяния, напоминающие (но не копирующие) те, что воздвигнуты на острове Пасхи. Мало того, по легенде, жители Пасхи всегда мумифицировали своих покойников, а потом отправляли их куда-то в «землю захоронений». И именно на одном из пустынных побережий Перу найдены целые кладбища мумий. Одна беда: они не имеют никакого отношения ни к инкам, ни к рапануйцам. Это вообще останки представителей еще одной неизвестной цивилизации. Однако подданные короля Инки не знали иероглифов, они пользовались так называемым узелковым письмом.
Великаны прибыли с островов Полинезии? Тоже возможно. Только там никто не сооружал никаких каменных идолов. А то, что у рапануйцев в хозяйстве водятся куры, как у дальних соседей, так это мало о чем говорит. Либо идолопоклонники перебирались сюда с домашней птицей, либо плавали куда-то в гости, а то и у себя гостей принимали. Из Перу, например, — с картошкой. С далеких островов — с птицей и овцами. И наоборот.
Самое непонятное
Главная загадка острова связана с назначением каменных исполинов. Это какую надо иметь цель и фанатичную веру во что-то непостижимое, чтобы изо дня в день, из столетия в столетие (десяток веков!) каждый день шагать к потухшему вулкану Рано-Рараки и вырубать там из вулканического туфа безмолвных «болванов». Куда столько? Для чего? Истуканы выполняли роль своеобразных маяков для мореплавателей или же были включены в загадочную мировую систему географических, а то и космических координат? Но морские трассы всегда проходили очень далеко от берегов острова.
Относительно космоса, то сколько же необходимо времени, чтобы поставить «маяки»? Год? Десять лет? Двадцать? Но ведь не тысячу! Причем пришельцы собирались вытесывать загадочные фигуры моаи и дальше. Казалось бы, их и без того здесь девать некуда. Так нет же — почему-то идолов, которым трепетно поклонялись первые островитяне, не хватало! Достаточно заглянуть в каменоломни Рано-Рараки. Исполинские фигуры лежат там вповалку сотнями. Очевидно, их просто не успели расставить по местам, так как с приходом бледнолицых европейцев на острове не осталось больше аборигенов. Тех же, кто явился сюда позже, идолы уже не интересовали.
Секрет семерых мудрецов
С каменными истуканами происходили чудесные вещи. Да, их было невероятно тяжело вырубать и обтесывать. Зато с их перемещением и установкой, как гласят предания, проблем не возникало. Как только работа заканчивалась, к вулкану приходили семеро мудрецов королевских кровей. Они садились на каменную скамеечку и начинали пристально смотреть на подготовленную к транспортировке глыбу. Через минуту происходило чудо: идол легко приподнимался над землей, а потом плыл по воздуху туда, где ему полагалось стоять! Иногда семерка чародеев позволяла себе шутить. Например, некоторые моаи лежат так, словно по дороге к месту назначения мудрецы заставляли их играть в салочки. Кто-то присел да не разогнулся. Кто-то не удержался и упал, кто-то, похоже, споткнулся, ну и так далее.
Если же чародеи по каким-то причинам не могли собраться вместе, оставшиеся использовали чудесный камень Те-Пито-Кура. В умелых руках он тоже давал сверхъестественную энергию мана и позволял запросто передвигать хоть стотонные глыбы. Говорят, когда рыжеволосые волшебники покинули остров, они почему-то оставили этот странный камень. Он и сейчас лежит где-то там...
Каменная боль вечного ожидания
Куда ушли таинственные пришельцы — еще одна загадка. Предание гласит, что когда-то король Хоту Матуа спустился на легендарную Хиву «в летающей лодке с небес». Еще точнее, из космических далей со стороны Юпитера. Это уже не звезда. Но еще и не сформировавшаяся планета, а гигантский газовый шар. Однако даже вокруг него есть подходящие места для жизни. Скажем, крупнейший в Солнечной системе спутник Ганимед. На нем обнаружены лед, горы, долины и странные (не похожие на естественные) русла-борозды. И может быть, совсем не случайно пустые глазницы каменных исполинов острова (всех без исключения) подняты к небу и нацелены в сторону Юпитера.
...Южная звездная ночь. Я сижу у подножия каменного чуда, который сотни лет всматривается в даль океана. Словно чего-то ждет. Или кого-то. Мне искренне жаль этого каменного великана. Смешно жалеть камень? И тем не менее! Он очень и очень стар. Возможно, его, как и многих его собратьев, когда-то здесь просто забыли. Или обещали вернуться, но не сумели, затерявшись в просторах цивилизаций. А длинноухие исполины, словно заколдованные неведомой нам силой, продолжают стеречь свои тайны в бесчисленных каменоломнях. И ждут. Вот только чего, кого и зачем?..
Ответ, безусловно, есть. Но его так трудно найти.
Утром сирена теплохода извещает об отплытии в мой старый привычный мир. В спортивной сумке я увожу с собой внушительных размеров раковину, которая, лежа многие годы на дне океана, вобрала в себя миллионы морских звуков. Рядом покоится сувенирная веточка голубого коралла. В моей руке — миниатюрная копия одного из каменных идолов. С борта я печально смотрю на фигуры семерых принцев, пытаясь хотя бы угадать, на кого же они похожи. А потом признаюсь себе: ни на кого. На Земле нет такого народа. В реальной истории никогда не было исполинов, а в далекие века весельные лодки могли подниматься в воздух только в мифах. Хотя как знать…
