Что мешает властям России развивать туризм на Северном Кавказе? Судя по направленности работы силовиков, террористы и экологи. Уже два с половиной года Межрегиональная природоохранная и правозащитная общественная организация «Экологическая Вахта по Северному Кавказу» находится под прессингом.
Сначала под уголовное преследование попали два ее активиста за надпись на заборе, перекрывшем доступ к лесу и черноморскому побережью ради спокойствия высокопоставленных хозяев, а теперь ликвидация по суду угрожает и самой организации. Чем так насолила «ЭкоВахта» чиновниками, КАВПОЛИТу рассказал ее координатор Андрей Рудомаха.
- «Экологическая Вахта по Северному Кавказу» известна далеко за пределами региона и даже за пределами России. На прошлой неделе во многих городах страны и за рубежом прошли акции солидарности с Евгением Витишко. Витишко – активист организации, которому год назад условный срок за надпись на заборе так называемой «Дачи Ткачева», краснодарского губернатора, заменили на реальный и отправили в колонию.
Это было неким актом устрашения в адрес тех, кому не нравилось, как готовятся Игры 2014 в Сочи. Однако за год давление на «ЭкоВахту» только усилилось, судя по тому, что вас пытаются ликвидировать как организацию. Чем вы так досаждаете власти? Почему даже после Олимпиады продолжается борьба с вами?
- Безусловно, этот накат был связан с Олимпиадой. Мы тоже думали, что давление прекратится по ее окончании. Но оно не прекратилось. Чем это можно объяснить? Думаю, дело в том, что мы по-прежнему занимаемся многими острыми вопросами, которые доставляют беспокойство власть предержащим.
Они прекрасно понимают, что пока «ЭкоВахта» существует, им покоя не будет. Мы же не смотрим на чины. Если есть экологическая проблема, если нарушаются права граждан, вне зависимости от того, кто за этим стоит, мы ею занимаемся и придаем широкой огласке. Это не может нравиться тем, чьи интересы затрагиваются.
- В деле Евгения Витишко есть какие-то подвижки? Заметили ли чиновники якобы испорченный им забор, которым огорожено побережье и лес, но которого не обнаружила прокуратура при проверке по вашему обращению?
- В декабре прошлого года к этому забору вместе с представителем Совета по правам человека при Президенте РФ (СПЧ), выездное заседание которого проходило в Краснодаре, ездил замминистра природных ресурсов Краснодарского края. После этого говорить о том, то ограждения не существует, краевым властям и контрольным органам будет сложно.
Вопрос с забором и неправосудным осуждением Витишко был одним из главных на этом заседании. И это породило определенную надежду, что ситуация изменится. Однако после заседания прошло уже больше двух месяцев, но сдвигов пока нет. На прошлой неделе были опубликованы рекомендации СПЧ, в том числе, и по данным проблемным вопросам. Надеюсь, что теперь лед тронется.
- Сам Евгений как себя чувствует в заключении?
18 февраля, в годовщину его отправки в колонию, его посетили в Тамбовской области наши активисты. Он чувствует себя хорошо, насколько это, конечно, возможно в заключении. Бодр, настроен действовать. Сейчас он подал заявление на условно-досрочное освобождение. Он отсидел треть срока и имеет право на УДО. Мы надеемся, что суд удовлетворит ходатайство, и Женю выпустят.
Второй путь к его освобождению – это надзорная инстанция Верховного Суда России, куда подана жалоба. Но когда она будет рассмотрена, пока неизвестно.
- Какие громкие кампании вы вели уже после Олимпиады?
- Особо громких кампаний мы не вели. Продолжаем заниматься «дачей Ткачева», «Лунной поляной», негативным наследием Олимпиады. Это из тех дел, которые на слуху. Сейчас занялись забором, незаконно возведенным на берегу Черного моря вокруг дачи депутата Госдумы России и бывшего вице-губернатора Кубани Александра Ремезкова.
И еще занимаемся массой других направлений и линий деятельности. В этом году мы вышли на рекордный для нас уровень обращений по экологическим нарушениям в различные инстанции – их направлено около 750.
Ошибка тех, кто хочет ликвидировать Экологическую Вахту в том, что они не понимают, что прекратить таким образом нашу деятельность невозможно. Даже если нас ликвидируют по суду, закроется юридическое лицо, мы как организованное сообщество экологических активистов не исчезнем. Все равно мы будем действовать. Если это случится, власти, наоборот, лишатся возможности как-либо на нас влиять и контролировать.
- Верховный суд Адыгеи решил ликвидировать и исключить вас из реестра юридических лиц по требованию Управления Минюста республики. К вам были какие-то претензии. Вы их устранили?
- Претензии были технического характера: несданный отчет, несданные документы на проверку. И были замечания к уставу. Значительная часть этих замечаний была вообще не обоснована, и мы все это детально до Управления донесли.
Но были и обоснованные. Например, нам указали на отдельные несоответствия устава требованиям Федерального закона «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях». Действительно, такие несоответствия были. Они были вызваны имеющими место коллизиями между этим законом и другими законами, касающимися некоммерческих организаций. В итоге мы просто отказались от статуса благотворительной организации, и теперь этот закон на нас не распространяется.
Другие выявленные нарушения в уставе были примерно такого же сорта. Все эти «нарушения» имеют очень несущественный характер и вообще ни на что влияют. Тем не менее, чтобы снять эти претензии, мы провели в январе этого года конференцию организации и внесли изменения в устав, подали его на регистрацию. На этой неделе должен быть ответ из Управления Минюста РФ по Адыгее. Если новую редакцию утвердят, значит, претензий к уставу организации больше нет.
Кроме того, была к нам претензия, что у нас якобы нет в реальности региональных представительств в Краснодарском крае, Ставропольском крае, Ростовской области, Кабардино- Балкарии, Карачаево-Черкессии и Дагестане, которые указаны в уставе. Мы четко доказали, что они у нас есть, и что они действовали. У двух представительств просто изменился адрес. Мы виновны только в том, что вовремя об этом не проинформировали Минюст. Это нарушение, но несущественное.
В целом, все нарушения, в которых наc обвинили, не касаются сути нашей работы, и их легко устранить, поэтому решение о нашей ликвидации мы считаем необоснованным. Оно нарушает наше конституционное право на объединение и установленную Конституцией свободу деятельности общественных объединений.
11 марта состоится очередное заседание Верховного суда РФ по данному делу, на котором будет рассмотрена наша апелляционная жалоба на судебное решение о ликвидации Экологической Вахты по Северному Кавказу.
- Газета «Советская Адыгея» писала, что вашу деятельность приостанавливали на полгода. Однако по пресс-релизам организации перерыва не было заметно.
- Да, весной 2014 года деятельность Экологической Вахты была официально приостановлена за то, что мы не устранили нарушения, в которых нас обвинял Минюст. В условиях приостановки деятельности нельзя осуществлять лишь отдельные вещи, например, пользоваться банковским счетом и проводить публичные мероприятия. Заниматься информационной деятельностью, проводить общественные инспекции, направлять официальные запросы – это основное, чем мы занимаемся, можно.
- Вы считаете, насколько вредит природе Северного Кавказа развитие туризма?
- Туризм туризму рознь. С моей точки зрения, проекты глобальных горнолыжных курортов с сопутствующей инфраструктурой на Северном Кавказ в большей своей части экологически ущербны и неприемлемы.
Наиболее негативный пример – это Олимпиада в Сочи. Проект этих Олимпийских игр стал самым разрушительным для уникальной дикой природы в масштабах всей России за все послеперестроечное время.
Подобный проект осуществляется в Кара
