Это сейчас во Французских Альпах, как, собственно, и во всей Франции, дети наперечет — над ребенком все трясутся и в школу его отвозят либо на собственной машине, либо на школьном автобусе. А когда-то здесь, в горах, ребятишек было много. А что еще, кроме детей, было делать жителям горной Савойи длинными зимними вечерами?
Автомобилей тогда еще не изобрели, а ведь дети жили на горе, и их школы располагались в долинах. Требовалось придумать какое-нибудь средство скоростного передвижения для ребенка. Таким образом на свет появилось парэ — гибрид санок и велосипеда. Выглядит приспособление как одна короткая лыжа, к которой приделаны низкое деревянное сиденье и деревянный же руль (впрочем, он все равно не поворачивается; скорее, это не руль, а просто такая держалка).
Юный горец оседлывал не слишком устойчивую конструкцию и мчался вниз, к знаниям... Наверняка спуск по склону горы доставлял детям огромное удовольствие, и это удовольствие могла омрачить разве что мысль о неизбежности обратного пути. Вверх парэ ездить, конечно, не могло, и малолетним савойцам приходилось тащить его в гору на своих неокрепших плечах.
Ну а сейчас спуск на парэ — одна из возможностей апре-ски, то есть способ убить время после катания на горных лыжах. Взрослому человеку довольно сложно, мчась с горы на этом приспособлении, сохранять равновесие, и все постоянно падают. Но горки для парэ невысоки, да и сами велосанки, рассчитанные на детей, тоже вполне низкие. Поэтому ничего страшного при падении случиться не может, разве что гордость немного пострадает.
Интересно, а парэ-санки и Парэ Майкл, американский актер, случайно, не родственники? Все возможно, ведь в первой половине XX века горцам пришлось туго. Деревни беднели, работы не было, так что народ с Альп уезжал и в поисках лучшей доли расползался по всему миру. Зато сейчас все наоборот: весь мир стремится приехать во Французские Альпы, и вымиравшие когда-то деревушки сегодня полны обитателей.
На самом деле народу здесь сейчас могло бы жить гораздо больше, но многие желающие спохватились слишком поздно: строительство нового жилья в горах ограничено из-за нехватки места. А купить какой-нибудь старый и полуразвалившийся пастуший домик теперь может далеко не каждый — мало у кого найдется полмиллиона евро. Так что приходится нам всем приезжать сюда в качестве туристов.
Скромный сосед Куршевеля
Альпы покрыты горнолыжными трассами, как арбуз полосками. Но Альпы Французские, похоже, в этом смысле переплюнули всех. Регион Рона-Альпы с его 6000 км трасс считается самой большой в мире зоной для горнолыжных радостей. А 600 км из вышеназванных 6000 принадлежат «Трем Долинам» — грандиозной области катания в горном массиве под названием Вануаз. Подъемники «Трех Долин», а их 210, позволяют народу вместе с его, народа, лыжами легко перебираться из одной долины в другую. И таким образом каждый, кто хоть как-то умеет передвигаться на лыжах или сноуборде, сможет найти трассу подходящего ему уровня сложности с пейзажами, как можно более полно удовлетворяющими его эстетические запросы. Что до меня, то свои эстетические и горнолыжные потребности я полностью удовлетворила на курорте под названием Мерибель.
Если кто не знает, где находится Мерибель, так он неподалеку от Куршевеля. Самый известный, самый скандальный, самый олигархический горнолыжный курорт — вон он, прямо за этой горой. При определенном умении до Куршевеля можно докатиться и на лыжах, ну а перевалить через гору с помощью разнообразных подъемников — проще простого. Так что мы, демократичные катающиеся Мерибеля, время от времени встречаемся с важными соседями. Впрочем, не факт, что Куршевелю суждено и дальше кичиться своим блеском. После небезызвестного скандала с арестом олигархов будущее курорта представляется мне сомнительным. Однако не исключено, что к следующему сезону все забудется, простится, и в Куршевель потянется старая, привычная к нему публика... Словом, посмотрим, что будет.
Ну а с Мерибелем-то точно все будет в порядке, ведь сюда едут именно кататься — кто на лыжах, кто на сноубордах, кто на чем, не это главное. Главное, здесь не надо все время ходить с прямой спиной, переодеваться к ужину в вечернее платье и нервно подсчитывать бриллианты на во-о-он той даме.
...У подножия гор в середине января задержалось если не лето, то весна уж точно. Ни малейшего намека на снег, повсюду зеленая травка, кое-где даже летают какие-то сумасшедшие мухи, видимо, решившие, что зима теперь вообще никогда не наступит. Недаром же все говорили, что горнолыжный сезон в этом году накрылся медным тазом...
Я еду все выше, а вокруг все то же самое: травка зеленеет, солнышко блестит, журчат ручьи, надежды тают. А зря. Снег появился как по заказу, едва лишь за очередным поворотом показался указатель «Мерибель». Может быть, там выпал не самый лучший (с горнолыжной точки зрения, конечно) снег на свете, но он был, и тогда этого оказалось совершенно достаточно для счастья.
А вообще-то местные жители говорят, что зимы совсем без снега у них не бывает никогда. Просто иногда зима как будто немного сдвигается, и, вместо того чтобы начаться в ноябре и длиться до марта, она наступает в конце января, зато и продолжается чуть ли не до начала мая. И старожилы, как всегда, оказались правы: в конце января выпал снег.
Завидев снег, горнолыжники со стажем немедленно бросили все и умчались куда-то ввысь — там их ждут сложные, то есть красные или черные трассы. Ну а я, честно говоря, начинающая, «дебютантка», как называют здесь новичков. Учиться кататься на горных лыжах самостоятельно (или даже под снисходительным руководством опытных товарищей) нельзя. Потому что в лучшем случае накрепко усвоишь чужие ошибки, а в худшем — просто переломаешь все, что только можно. Каждому дебютанту непременно нужен инструктор.
Хотя дебютанты-то, как правило, как раз ничего и не ломают. Ведь, во-первых, вокруг каждого начинающего порхает инструктор в специальном ярко-красном костюме (в такой одежде его видно издалека), а во-вторых, новичок отчаянно трусит, а потому осторожничает. Видимо, психология горнолыжника сродни психологии, например, пловца. Недаром ведь считается, что тонут в основном хорошие пловцы, слишком уверенные в своем мастерстве. Вот и чрезмерно самоуверенных горнолыжников то и дело свозят откуда-то с вершин на специальных санитарных снегоходах... Конечно, вид человека, печально возлежащего на снегоходе, завернутого в одеяло и с тоской смотрящего на окрестности, несколько обескураживает дебютантов. Впрочем, мир еще не слышал о горнолыжнике, который, сломав ногу или руку, посчитал бы такой пустяк поводом для того, чтобы никогда больше не возвращаться в горы. Едва поправив здоровье и починив сломанное, все они, любители скоростных спусков, как можно скорее, а иногда даже в том же сезоне вновь надевают кардинально неудобные горнолыжные ботинки, цепляют лыжи и поднимаются туда, откуда недавно их спускали спасатели. А все потому, что горные лыжи — такая штука, отказаться от которой не сможет никто из тех, кто однажды попробовал это (и остался в живых).
Два сердца Мерибеля
Мерибель считается сердцем «Трех Долин». (Подозреваю, что другие курорты с этим не согласились бы. Они-то наверняка полагают, что так можно назвать именно их. Однако находясь в Мерибеле, надо придерживаться местной точки зрения.) Как и большинство крупных курортов, Мерибель представляет собой вовсе не единую деревушку, а целую кучу станций, скопление гостиниц, а также парочку вполне нормальных, то есть постоянно обитаемых поселений. Впрочем, центр у курорта тоже есть, вернее, их у него два. Один — неформальный, туристический, где полным-полно магазинов, торгующих в основном роскошной одеждой для катания на лыжах и потрясающими деликатесами савойской кухни. Также там в изобилии имеются рестораны, бары, кафе, дискотеки, пункты проката лыж и прочих вещей, необходимых каждому приехавшему на горнолыжный курорт.
Второй центр Мерибеля — официальный. Маленький древний городок Лез Алю основан за много лет до нашей эры. Он спокойно существовал в своих горах. Дружно, всем миром, его жители выпекали хлеб в единой для всех гигантской печи. Она и сейчас стоит на крошечной главной городской площади, которая так и называется — площадь Печки. Между прочим, печка эта находится во вполне рабочем состоянии. В торжественные для Лез Алю дни в ней зажигают огонь, а в дни необычайно торжественные местные жители устраивают показательное совместное выпекание хлеба. В общем, традиция сохранилась, и странно было бы, если бы она исчезла: ведь примерно половина из восьми сотен нынешних обитателей городка происходят из семей, живших в Лез Алю как минимум с 1600 года, а, скорее всего, с куда более ранних времен. Просто в 1600 году здесь принялись вести кадастровые книги — толстенные тома, где подробнейшим образом описывалось, кому из лезалюйцев какая недвижимость принадлежит. Так вот в этих фолиантах то и дело попадаются те же самые фамилии, которые носят многие современные жители местечка.
А ведь городок мог полностью вымереть, что почти случилось к середине прошлого века, когда лезалюйцам пришлось покинуть родные края. Работы здесь не было, жить стало слишком трудно, и люди принялись разбегаться кто куда... Но после Второй мировой в моду вошли катания на горных лыжах, и это спасло и Лез Алю, и множество других городков и деревень, до того тихо и достойно вымиравших в своих забытых горных долинах.
Мало того что в Лез Алю немало семей, предки которых жили здесь еще полтысячелетия назад, так на протяжении всех этих веков поколения некоторых родов обитали и вовсе в одном и том же доме! Исторический центр городка — десяток домов 500-летней давности. Сложенные из серого камня, мрачные и древние, с узкими окошками-бойницами, они похожи не столько на скромные дома горцев-пастухов, сколько на мини-замки, каждый из которых в состоянии отразить нападение небольшой армии. Суровые жилища странным образом не сочетаются с местной церковью Святого Мартина. Она им почти ровесница, но этого ни за что не скажешь: пышная, праздничная, роскошно-барочная, она куда уместнее смотрелась бы не здесь, среди вечно заснеженных гор, а где-нибудь в залитой солнцем Италии. Впрочем, здесь в свое время и была Италия, а именно вотчина герцогов Савойских — до 1860 года, когда Савойя взяла да и проголосовала за присоединение к Франции.
Водный мир
Поездка в Лез Алю — еще один вариант апре-ски, послелыжного времяпрепровождения. Но даже такое занятие, как прогулка по трем с половиной городским улицам, требует какого-никакого напряжения. Тех, кто напрягаться больше не хочет или не может, ждет дорога (либо автомобильная, либо канатная) в городок Брид-ле-Бен.
Надо сказать, что в Савойе повсюду текут разные полезные воды, и самая известная из них — «Эвиан». Но курорт Эвиан — не совсем в Мерибеле, он расположен на берегу Женевского озера; а Брид-ле-Бен — вот он, рядом.
Кто первым обнаружил полезность здешних вод для организма в целом, история умалчивает. Не исключено, что это были какие-нибудь древние римляне, которые в свое время бродили по всей Европе, а, значит, и по здешним краям тоже. И в поисках средства исцеления своих многочисленных ран пробовали все, что им попадалось. Доподлинно известно лишь одно: в начале прошлого века, когда люди, видимо, впервые в истории, вдруг решили дружно худеть, оказалось, что именно воды Брид-ле-Бена как ничто другое способствуют желанному процессу. В ту пору и появился здесь модный термальный курорт.
Ну а теперь SPA-центр Брид-ле-Бена можно назвать градообразующим предприятием. По отелям бродят толпы желающих похудеть; они стекаются в SPA-центр, по которому томно дефилируют в халатах, проводя часы в саунах и паровых банях, плещутся в джакузи, подвергаются разного рода массажам, принимают различные способствующие похудению ванны, наводят красоту на лицо и тело, а, выплыв из оздоровительного комплекса, идут обедать в диетические рестораны.
Задача диетического ресторана — накормить вкусно и досыта, неким загадочным образом умудрившись дать вам за трапезу не больше 500–600 калорий. И заведению это удается. Ваша задача — удержаться и не увеличить калорийность ужина вдвое, а то и втрое (что вам, оголодавшим после лыж, скорее всего, не удастся), закусывая диетический травяной супчик вполне сдобной булочкой и запивая его бокалом-другим чудесного савойского вина.
А с другой стороны, ничего страшного. Горнолыжный спорт отнимает столько сил, что не морковкой же их восстанавливать. К тому же сама савойская кухня настолько великолепная, хоть и совершенно не диетическая, что пренебрегать ею было бы непростительной глупостью. Хотя, например, страшно диетический десерт в виде фиалкового мусса тоже очень хорош.
Петух на сене
В нескольких километрах от Мерибеля, в деревушке Вилларбон, стоит несколько покосившаяся каменная хижина под названием «Ла ферм дю Даю», «Ферма Даю». Даю — местное мифическое существо, слегка смахивающее не то на козла, не то на собачку. Но весь фокус в том, что одна пара ног у него короче второй, стало быть ходить он может только кругами. Особого вреда от такой его привычки вроде бы никому не было, но почему-то местных детей всегда пугали не милиционером, а именно этим несчастным, в сущности, созданием. Ну а теперь на ферме Даю открыт удивительный ресторан.
В этом заведении, где столики надо непременно заказывать заранее, а то туда не попадешь, права клиента сильно ограничены. Посетитель имеет право выбрать лишь вино. Что до еды, то хозяева сами решают, чем сегодня будут потчевать гостей, и заранее ничего никому не рассказывают. То есть они, конечно, предварительно осведомляются, нет ли среди будущих клиентов вегетарианцев или людей, страдающих какой-нибудь сложной пищевой аллергией. Если так, то их потребности, разумеется, учтут. Но каким образом, тоже остается тайной до самой последней минуты, а именно до момента подачи блюд на стол.
Хозяева фермы Даю интересуются старинными савойскими рецептами, собирают их у старушек по всем окрестным деревням. И вот одна из них поведала о том, что когда-то ее, старушкина, прабабушка рассказывала о древнем способе приготовления петуха. Подготовленную тушку кладут не просто в кастрюлю, а в кастрюлю, битком набитую сеном, и таким образом долго томят в печке. Вот это-то блюдо мне там и дали. Знаете, оно было изумительное. Только соломинки постоянно лезли в рот.
Хозяева ресторана сами готовят всякие варенья и соленья, а заодно немного самогонничают — делают женепи, местный чуть горький ликер на альпийских травах с полынью во главе, традиционно выпиваемый в качестве дижестива, то есть после еды. Впрочем, женепи — любимый, но не единственный дижестив Савойи. Есть у хозяев фермы Даю и еще кое-что. Этот напиток они наливают, таинственно обернув бутылку тряпочкой, чтобы никто не видел, что же там такое внутри. А потом, когда все выпивают жгучую крепкую жидкость, слегка напоминающую граппу, хозяева торжественно разворачивают бутылку и демонстрируют потрясенной публике скрытую в ней гадюку! Мы, русские, конечно, не особенно удивляемся, и не такое пивали, а вот европейцы, оказывается, иногда приходят в ужас, впадают в панику, бегут в сортир и вообще падают в обморок.
А более традиционная, общепринятая савойская кухня стоит на двух китах — сыре и картошке. Фондю, раклетт — разными способами расплавленный сыр; тартифлет — особым образом приготовленная картофельная запеканка... Названия блюд звучат как-то слишком уж незатейливо, хотя это не так важно. Важно, какова еда на вкус. Так вот, от плотной, нехитрой савойской кухни еще никто не сумел отказаться. Но совесть потом, конечно, мучает.
Вовремя остановиться
И вот чтобы совесть наконец заткнулась, ее можно успокоить, после плотного обеда вернувшись к спортивному, здоровому образу жизни. Есть на свете энтузиасты, способные встать на лыжи и после савойской трапезы из трех блюд, запитой женепи, но таких среди нас не так уж и много. Остальным же под силу что-то не столь кардинальное, но при этом связанное со снегом. Например, прогулка на снегоступах.
Конечно, завзятые лыжники относятся к скромным снегоступам с нескрываемым презрением. Мол, зачем же тупо и медленно ходить по сугробам, привязав к ногам две какие-то недоделанные лыжи, когда в то же время можно было бы со свистом мчаться с любой горы? А на самом деле в снегоступах есть своя прелесть. И заключается она именно в неспешности и безопасности подобного занятия. Гуляющий расслаблен и не озабочен проблемами собственной сохранности, а раз так, то он наконец сможет как следует оглядеться по сторонам и заметить многое, мимо чего раньше проносился слишком быстро. Например, следы косуль или красиво освещенные солнцем далекие склоны...
Еще можно прокатиться по горам Мерибеля на снегоходах, но только ночью, когда трассы свободны от горнолыжников. Или облететь склоны на маленьком самолете, пронестись над ними на парашюте или параплане. А можно рассекать снега, сидя на нартах, в которые впряжены ездовые собаки породы хаски.
Мерибель и его окрестности горнолыжники открыли уже довольно давно, почти сразу после войны. Но особо пышным цветом зимние виды спорта расцвели здесь в преддверии Олимпиады в Альбервиле, прошедшей в 1992 году. Тогда здесь построили много новых трасс, подъемников, отелей. И конечно, после соревнований все это богатство никуда не делось. Олимпийская трасса, где в свое время молниями проносились спортсмены, и сейчас будоражит воображение. Прямо скажем, с такой горы скатиться сможет далеко не каждый. Ну только если очень медленно, используя метод плуга, то есть широко разведя лыжи сзади, сведя их носы, сильно согнув колени и не слишком-то элегантно выпятив пятую точку. Плуг — первое, чему учат начинающего горнолыжника все инструкторы. Ведь в нашем деле главное — вовремя остановиться.
К тем играм в Мерибеле не только увеличили количество трасс, но и построили специальный Олимпийский парк. Тогда здесь выступали фигуристы; да и сейчас иногда выходят на лед. А в свободное от профессионалов время крытый каток вместе с прокатными коньками доступен всем желающим, равно как и бассейн, ресторан, а также альпинистская стенка, под которой на всякий случай устроен довольно мягкий пол. Видимо, клиенты время от времени падают.
В общем, апре-ски, послелыжие, в Мерибеле развито необыкновенно. То есть здесь вы все время чем-то заняты. Но что бы вы ни делали, вернее всего одно: потом, уже вернувшись домой, вы будете страшно жалеть о том, что не посвятили все свое время только им, горным лыжам, хотя это было бы невозможно. Такое уж это увлекательное, волнительное, азартное и восхитительное занятие.
