Одесса любит героев: в городе за последние годы кому только не поставили памятников — от местного летчика и плейбоя Сергея Уточкина до героя анекдотов Рабиновича; а на самом неприметном деревянном домике можно обнаружить по две-три мемориальные доски. Еще Одесса любит, когда модно, вкусно, весело и странно.
1. Приехав, немедленно рвануть на Дерибасовскую, в темноте ничего не разглядеть, кроме бронзового Утесова перед Летним садом и заполненных ресторанных террас. Отправиться отмечать приезд в бар Mick O’Neil по адресу Дерибасовская, 13. Взять нефильтрованного «Чернiгiвське Бiле» и забраться на второй этаж. Разглядывать сверху притулившихся на бочках одиноких мужчин и прислушиваться к щебету молодых одесситок, напропалую кокетничающих с молодыми турками.
2. Ранним утром снова выйти на Дерибасовскую с намерением позавтракать, забыв о цели, отправиться в начало улицы, к памятнику де Рибасу. Бронзовый основатель Одессы невысок, в руках у него лопата и план города. Зайти во двор дома номер 3 и увидеть бюст насупленного доктора Заменхофа, создателя эсперанто. Сфотографировать доктора с развешанными на заднем плане кальсонами и простынями.
3. Съесть поздний завтрак на углу Ришельевской и Дерибасовской в траттории Zara Pizzara. Если погода позволяет, занять столик на улице с видом на Оперный театр. После второго эспрессо окончательно проснуться. Подойти к театру и обнаружить наглухо закрытые двери, объявление о реконструкции и кассу Театра музкомедии им. Водяного, куда временно перебралась опера. В кассе вперемешку продаются билеты на «Травиату» и мюзикл «Одесса-мама». Вернуться в тратторию и заказать бокал холодного белого вина.
4. Прогуляться по Приморскому бульвару, подслушивая обрывки занимательных разговоров на лавочках. Зайти в садик Литературного музея, где складированы странные бронзовые скульптуры вроде дюка Ришелье в джинсах и Екатерины II с русско-украинским разговорником в руках. Спрятать фотоаппарат за спину, услышав грозное замечание бабушки-смотрительницы о том, что «фигуры нельзя фотографировать, только персоны». Поспрашивав местных, выяснить, что она имела в виду, что людей снимать можно, а скульптуры — нельзя. Украдкой от бабушки потереть ушко подслеповатого бронзового Рабиновича работы Резо Габриадзе — по свежему одесскому поверью, это к финансам.
5. Проголодаться на углу Ришельевской и Еврейской и спуститься в расположенный тут же кошерный бар «Хеврон» — по сути, столовую при главной синагоге, хозяева которой предлагают «окунуться в атмосферу иерусалимского дворика». Есть, правда, придется под группу «ВИА Гра» и рекламу вроде «Ласкаво просимо в Сайлент-Хилл». Заказать фалафель, тыквенный суп, жареную кефаль и бутылку отличного кошерного вина из Израиля.
6. Спуститься по Потемкинской лестнице к Морскому вокзалу, чтобы подтвердить одесскую теорию о том, что гигантский младенец работы Эрнста Неизвестного похож на Хрущева. Двинуться дальше по пирсу к скромной церкви Святого Николая. Сесть на лавку перед церковью и рассматривать яхты. Вздрогнуть от звона церковных колоколов — жесткого и решительного, как бой корабельных склянок.
7. Вспомнив вычитанную где-то историю про то, что чугунный Сабанеев мост, если попрыгать на нем на пару с приятелем, забавно пружинит, подбить на это дело спутников. Ощутить чугунный гул в голове и абсолютную неподвижность под ногами. Позже вспомнить, что речь шла о навесном Тещином мосте, который раз в сто легче.
8. Увлекшись фотографированием разнополых атлантов и разновозрастных маскаронов, забрести в район Малого рынка. Купить за 2 гривны в окошке кондитерской на улице Пастера эклер размером с хороший батон. Проглотить его у пыльной витрины соседнего газетного ларька, обмазываясь шоколадной глазурью и разглядывая морячка, поедающего эскимо, на обложке украинского гей-журнала.
9. Ближе к закату выйти к колоннаде Воронцовского дворца. Увернувшись от велосипедистов, с гоготом носящихся перед колоннадой, забраться на нее и обнаружить, что отсюда отлично видно, как разгружают вагоны в порту.
10. В Воронцовском переулке найти одесскую архитектурную обманку — двухмерный дом, который с определенного ракурса кажется просто стеной. Наличие жизни и третьего измерения выдают цветы и занавески на окнах, которые, по логике, должны быть пустыми проемами.
